Партнеры по браку - [42]

И тут Эрнеста Чайлда осенило. Конечно же ежевичное вино! Вот что может наконец сделать Саммерфилд очередной родиной чего бы то ни было!

Свое великое решение мэр принял прямо на кухне и немедленно сообщил о нем своей бабке. Однако бабка оказалась не такой сговорчивой, как предполагал Эрнест. Она наотрез отказалась раскрыть городу рецепт ежевичного вина, пусть даже ради такого великого дела.

Мэр приказывал, топал ногами, капризничал, умолял, а под конец чуть не расплакался, заявив, что его бабка самая непатриотичная бабка на свете и ее упрямство позорит не только Саммерфилд, но и весь штат, да что там штат — всю Америку.

Это страшное обвинение так испугало несчастную бабку, что она наконец решилась принести семейный рецепт в жертву своей любви к родине. Благодарный внук не остался в долгу — он увековечил память о своей бабке в памятнике, который украшал центральную площадь Саммерфилда. Получилась довольно милая бронзовая старушка, в одной руке у которой красовалась бутыль с вином (жители Саммерфилда долго удивлялись, как такой маленькой старушенции удалось взвалить на себя такую тяжесть и при этом еще сохранить улыбку на лице), а другую она вытянула вперед, словно угощая всех саммерфилдцев бронзовыми ягодами ежевики.

Неувязка вышла только с днем, к которому надо было приурочить новый праздник. Мэр долго допытывался у своей бабки, в какой именно день ей передали рецепт ежевичного вина, но, увы, бабка с трудом припоминала даже год. Выручили его архивы, в которых он нашел день рождения бабкиной бабки, которая и научила внучку готовить вкуснейшее ежевичное вино.

Этот день рождения — к счастью, женщина родилась летом, а не зимой, иначе знаменитый праздник пришлось бы отмечать в стужу — и стал для саммерфилдцев великим событием, подготовка к которому не уступала по времени и стараниям рождественским хлопотам.

Однако с особенным размахом этот праздник начали отмечать уже во времена Пэдди О'Брайена, самого большого любителя праздников и самого щедрого на бесплатную выпивку мэра.

О'Брайен выкатывал в центр города несколько заранее заготовленных бочек с вином, и каждый, кто хотел полакомиться напитком, мог спокойно подойти к бочке и налить себе стаканчик. К ежевичному вину саммерфилдцы обычно подавали блинчики с брынзой, зеленью и растолченными грецкими орехами. На лакомства мэр тоже не скупился. Мало того, ввел новую замечательную традицию: все жители города ходили друг к другу в гости и угощали друзей и соседей блинчиками, а тот, кто принимал гостей, просто обязан был напоить их ежевичным вином. Отказ от угощения или отсутствие в доме бутылочки ежевичного вина во времена О'Брайена стал считаться верхом неприличия.

Так что все пекли блинчики, делали ежевичное вино, а те, кто не умел ни того ни другого или попросту ленился, покупали все это добро в местном супермаркете. Если, конечно, не натыкались на опустошенные полки.

Площади и улицы украшались искусственными ягодами и листьями ежевики; на своих заборах или даже домах люди рисовали ежевичные кусты или просто наряжали кустарники, обвязывая веточки ярко-фиолетовыми ленточками. Главная площадь Саммерфилда к вечеру напоминала огромный улей: на праздник привозили даже тех, кто уже не мог ходить на своих ногах. В городе даже появилась поговорка: «дожить до ежевичного дня». Она означала, что на этом празднике и умереть не страшно.

Известие о грядущем празднике Дэн получил еще накануне, когда поинтересовался у Хитер, зачем она готовит такое количество блинчиков.

— Признайся, тебе всегда нравились толстые мужчины, — пошутил он, глядя на Хитер, которая сосредоточенно перекладывала очередной блинчик на вершину основательной горки. — И поэтому ты решила меня откормить.

— Не надейся, Дэн, это для праздника. Ах да, ты же еще не знаешь! — Хитер пристроила блинчик и повернулась к нему. — Тебя разве никто не просветил, что шестнадцатое июля праздник ежевичного вина?

— Что-то припоминаю, — неохотно кивнул Дэн.

Он вспомнил эпизод с машиной, двоих полицейских и Шерилин в дерзкой короткой юбочке, которая ей очень шла. Ему показалось, что между тем днем и сегодняшним прошло несколько лет. А на самом деле всего какой-то месяц…

— Дэн?

— Праздник ежевичного вина, — напомнил самому себе Дэн. — А при чем тут блинчики? — поинтересовался он у Хитер, хотя на самом деле блинчики волновали его сейчас меньше всего.

— Обычай, — ответила она. При этом у нее был такой вид, словно она жила в этом городе с самого рождения. — Здесь принято разносить блинчики по домам. Если ты принес блинчик, тебя приглашают в гости и угощают вином.

— А если я принес жареные колбаски, меня угощают пивом?

— Тогда тебе нужно ехать в Германию, — улыбнулась Хитер. — Наверняка у них есть такой праздник. Эти блинчики, — кивнула она на гору блинов, — мы отнесем нашим соседям.

— Да Матесоны лопнут!

— Вообще-то наши соседи не только Матесоны.

Дэн уже давно заметил, что Матесонов Хитер не жалует, как не жалует и соседского кота. Однако в отличие от Шери Хитер не давала понять это прямо. Она даже не намекала. Хитер просто мирилась и с соседями, которые изредка заглядывали в гости, и с их котом, который постоянно наведывался к Дэну.