Партизанской тропой - [20]

Хозяин, бледный как полотно, буквально дрожал от страха.

— Если узнают немцы, что я буду делать? — беспокоился он.

— Не узнают.

— А соседи?..

Пока Федор разговаривал с хозяином сарая, мы достали из ящиков гранаты, патроны и принялись их протирать. Иван Кузьмич сидел на круглом чурбаке и чистил замок от пулемета.

Он стал расспрашивать хозяина и его жену о местных новостях. Время шло.

Мы привели в порядок боеприпасы, почистили оружие. Тут начальник штаба подошел к Ивану Кузьмичу и заметил:

— Послушайте, доносятся какие-то голоса.

Мы с оружием в руках подбежали к углу сарая и прислушались.

— Фашисты! Идут сюда. Быстрее запрягайте лошадей! — приказал Примак.

Быстро запрягли лошадей и поскакали что было силы из хутора. На самой околице лицом к лицу столкнулись с врагом. Немецкие солдаты во главе с офицером спешили отрезать нам путь к лесу.

— Ребята, огонь! — крикнул Примак, выхватывая револьвер.

Прорываясь через вражескую цепь, партизаны расстреливали фашистов в упор. Сытые, хорошо откормленные кони стремительно вынесли нас вперед. Опомнившись, немцы открыли беспорядочную стрельбу.

— Я ранен, — простонал пулеметчик Василий Клопов и упал на колени начальника штаба.

За пулемет лег Иван Кузьмич.

Когда мы выехали за хутор, я с комиссаром Данилой Витряком на ходу спрыгнул с телеги. Мы залегли и стали огнем прикрывать отход товарищей. Фашисты остановились, но зато усилили огонь. Пули не давали поднять голову.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, далеко ли ушли наши товарищи, и помертвел.

— Комиссар! — закричал я. — Наши остановились. Они ждут нас. Скорее побежали к ним!

— Не могу. Ранен.

Подхватив обессилевшего Витряка, я потащил его к остановившейся подводе. Враги по-прежнему вели по нас прицельный огонь. Нас спасло то, что Иван Кузьмич метко пустил ответную пулеметную очередь. Так, под прикрытием пулеметного огня, мы с трудом добрались до телеги. Товарищи подняли комиссара и уложили рядом с Клоповым.

Клопов Василий Матвеевич — командир партизанского взвода.

Положение было тяжелое. Мы свернули с дороги и ехали по перепаханной ухабистой земле. Иван Кузьмич приказал мне:

— Вася, ищи дорогу! Только быстрее, — и махнул рукой в сторону Мироновки.

Я бегом кинулся вперед. Но напрасно я метался по полю. Дороги не было. Тем временем товарищи мои удалялись на восток, к лесу. Мне ничего не оставалось делать, как догонять их.

Вот они выехали на высокий бугор, немецкие пули свистели им вслед. Но все же им посчастливилось скрыться.

Тогда враги весь огонь перенесли на меня. Вскоре я понял, что стреляют они поверху. Заставив залечь, они собирались захватить меня живым. Похоже, что бежать теперь некуда: кругом враги. Впереди, в двух километрах, село Поток, там тоже немцы. Еще дальше — Мироновка, и там стоит гарнизон. «Неужели плен?» — обожгла тревожная мысль. Ни раньше, ни в последующих переделках я не испытывал большего страха, чем в ту минуту.

«Нет, лучше смерть!» — решил я и перезарядил свой пистолет. Враги приближались. Я стал уходить от них короткими перебежками. От пыли и жары я задыхался.

Я не боялся смерти в бою, но обидно было, что приходится умирать так, одному, а не на глазах верных друзей.

А немцы определенно хотели взять меня живым. Ну нет, не дамся! Пока у меня есть патроны, буду отстреливаться до конца.

Но что делать, если немцы тяжело ранят меня и не будет даже возможности покончить с собой?..

С отчаянием посмотрел я в ту сторону, куда скрылись мои друзья, и к своему удивлению увидел подводу, на которой ехали двое. Они торопливо погоняли лошадей. У меня мелькнула мысль, что это полицейские. Я решил истратить на них оставшиеся патроны и на телеге попытаться удрать.

Оглянувшись на приближающихся немцев, я, спотыкаясь, побежал вперед. Когда до телеги оставалось метров сто, враги разгадали мои замыслы и опять открыли огонь. Но я уже успел подбежать к подводе. Даю знак остановиться. Те двое послушно и испуганно натягивают вожжи. Нет, это не полицейские. С телеги слез старик с густой длинной бородой, за ним молодой парень. Я крикнул им:

— Скорее распрягайте, живо!.. — и показал пистолет.

Молодой парень быстро распряг рослого рыжего коня, подвел его ко мне. Я вскочил на коня.

— А теперь удирайте, убьют! — сказал я и поскакал на бугор.

Когда я посмотрел назад, то увидел, что старик с парнем на другом коне быстро мчатся в противоположную сторону. Я был очень доволен тем, что они убегают от немцев.

На полном скаку я перевалил за бугор и здесь, к удивлению своему, увидал товарищей. Они очень обрадовались моему появлению.

— Чего вы стоите? — спросил я у начальника штаба.

— Разве не видишь? — ответил он, показывая на лежавшего с распоротым брюхом коня.

Мы быстро запрягли в телегу мой «трофей», и раненых товарищей в сопровождении начальника штаба отправили в лес.

От немцев мы ускользнули, но основное наше задание пока осталось невыполненным. Мы решили с Примаком во что бы то ни стало довести дело до конца. Отсюда до моста оставалось километров пятнадцать.

Тщательно замаскировавшись в глухой лощине, мы просидели там дотемна. А среди ночи благополучно добрались до моста. Этот красивый, длинный мост был построен умелыми руками наших земляков из Мироновского района. Уничтожать его было жалко. Но что поделаешь! Мы взорвали его.