Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944 - [102]

Я долго обдумывал в одиночку о причинах такого скверного состояния и пришел к выводу, что ему предшествует, во-первых, скверное состояние здоровья. Уже в течение месяца у меня по всему телу рассыпались какие-то розового цвета язвы, которые по ночам причиняют невыносимый зуд — хочется содрать себе кожу и мыться, а у меня, как назло, нет даже мыла (много раз просил Украинск[ий] штаб прислать мыла, при этом хотел даже радировать, что я опаршивел). Последнее время и трофейное мыло не попадается, как назло! Доктор Тарасов говорит, что эта болезнь — результат переутомления нервов и неправильного обмена веществ в организме. Рекомендовал не пить водки, хотя я этим никогда не злоупотреблял и теперь не пью ни капли, а употребляю самый крепкий самогон для того, чтобы натирать все тело, и мою им руки.

Во-вторых, скверное самочувствие в том, что, по-моему, партизанская война зашла в какой-то тупик. Сам я, несмотря на то что уже около двух месяцев имею задачу от тт. Хрущева и Строкача выйти в район Здолбунов, не могу этого сделать. Причины те же: нет медикаментов, радиопитания и шифродокументов, противотанков[ых] патрон[ов], тола. Нет снега — нет маневренности. Украинский штаб проявляет в то же время какую-то непонятную инертность. Даже не отвечает на радиограммы, чувствуется, что не следит за нашими действиями, не живет нашей жизнью. Так, например, дней через 10 по выходе из Эмильчино тов. Старинов[245] пишет мне: «Принимайте самолеты на аэродроме Эмильчино» (?). Все другие партизанские соединения не выходят на выполнение поставленных задач, оправдываясь различной объективщиной. Одно из двух: или задачи, поставленные ЦК КП(б)У и Укр[аинским] штабом, — непосильны и нереальны, или основные двигатели партизанской войны, как Ковпак, Федоров, чем-то уязвлены и выжидают, когда другие покажут свою способность воевать, а эти другие, [как и] все остальные, привыкли к тому, чтобы никуда не ходить и задач не выполнять. Со своей стороны, я считаю, что всякую задачу выполнить можно, и для этого требуется совсем немногое — это любить Родину больше, нежели себя. Что касается моего соединения, то ему требуется дополнительно к этому, что безусловно уже есть и много раз доказано, совсем мало. Нам нужен самолет один, всего один самолет груза, которого никак не хотят дать. Я уже просил один самолет, но ответа не получил. Что мне нужно? Несколько мешков с медикаментами и перевязочным материалом, десяток комплектов радиопитания, несколько ящиков патрон[ов] к ПТР, и уже можно выступать в путь, куда угодно, уже можно было бы решать кое-какие задачи. Но ведь с сентября м[еся]ца прошло ровно 3 месяца, а самолета — нет. Раненые — почти каждый день. Спасали пока трофейные медикаменты.

Но неужели у всех такое отчаянное положение? Я думаю, что нет. Полковник Богун и капитан Карасев[246] сообщили мне, что севернее Рокитно в болотах сидит генерал Бегма с 3,5-тысячным войском, имеет 7 штук присланных Москвой крупных 76-мм пушек, 500 автоматов и жалуется только на то, что не умеет использовать эту армию и технику.

Сев[ернее] Овруча сидел генерал Сабуров — вооружен до зубов. Об этом и говорить нечего. Он всегда был снабжаем Москвой вплоть до папирос высшего сорта. Этот «талантливый» полкосидец — (вместо полководца) — «инкубатор партизанского движения», как говорит Бегма, никогда ни в чем не нуждался, в том числе и в наградах. Они до сих пор там где-то. Ковпак тоже оттуда не выходит уже давно, хотя, честно говоря, с этого было бы довольно того, что им сделано для партизанского движения. Но правда и то, что никакие жертвы и мечтания для Родины — не велики.

Маликов — не знаю, как и чем вооружен и чего он стоит. Одно знаю, что надо бы ему иметь совесть и хотя бы один раз выйти из леса.

Генерал Федоров, по словам Богуна, играет с 3 часов утра в карты и никуда не ходит. Этот тоже воевал изрядно [в] первые годы войны.

«Генерал-старшина» Шитов (надо сказать, что шитовцы величают своего командира генерал-майор и все польское население Людвипольского района считает его генералом), Шитов имеет все необходимое, кроме желания выполнить поставленную задачу и опыта в вождении войск и ведения боя, а также желания расстаться с веселой малиной беспечного проживания за счет населения.

Майор Иванов — верный отпрыск Сабурова. Вообще непонятно, зачем числится командиром соединения и для чего существует его соединение? Некогда он забрал у меня 200 прекрасных бойцов из Хинельских лесов, и с той поры они превратились в армию мародеров, проживающих исключительно за счет населения в удалении от немцев на 200 км.

Полковник Андреев[247] — командир Молдавского соединения. Вообще проклинает тот день, когда согласился командовать молдавским соединением. Задача у него трудная, поставлена запоздало, воля слабая, отряды слабы и трусливы, с огневых позиций уходят трусливей и стремительней зайцев при появлении немцев. Куда уж там — Молдавия, упаси боже!

Подполковник «Буйный» (Грабчак). Имеет солидную силу и вооружение, но не имеет желания воевать вдали от своих землянок. Хватило пороху только на то, чтобы дойти до Шепетовского леса и выйти оттуда мелкими группами. То же собою являет капитан Скубко и повторил маневр «Буйного» в точности.