Партия расстрелянных - [176]
К началу войны численность заключённых в лагерях и колониях ГУЛАГа составила 2,3 млн чел. (рост за 1940—1941 годы произошёл в результате репрессий на территориях, присоединённых в 1939—1940 годах к СССР, и введения уголовного наказания за прогулы и иные нарушения трудовой дисциплины).
С начала войны по декабрь 1944 года в лагеря прибыло 2550 тыс. чел. и убыло из лагерей 3440 тыс. чел [1124]. Снижение числа заключённых объясняется главным образом тем, что на укомплектование Красной Армии были направлены сотни тысяч человек, досрочно освобождённых (в основном из числа осуждённых за прогулы, бытовые и незначительные должностные и хозяйственные преступления). Только в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля и 24 октября 1941 года из мест заключения было освобождено 600 тыс. чел., из которых 175 тыс. были мобилизованы в Красную Армию [1125]. Вместе с тем в годы войны было в основном прекращено освобождение отбывших срок заключения троцкистов и других лиц, осуждённых «за особо тяжкие государственные преступления».
После окончания войны численность заключённых стала вновь расти. За всё время существования ГУЛАГа максимальное число заключённых (2561 тыс. чел.) падает на 1950 год [1126]. На тот же год приходится и наибольшее число лиц, находившихся в местах частичного лишения свободы,—около 3 млн чел. К этому контингенту, включавшему спецпоселенцев, ссыльнопоселенцев, ссыльных и высланных, относились в основном народы, депортированные в годы войны.
Среднемесячное количество заключённых в тюрьмах колебалось от 350,5 тыс. в январе 1939 года (максимальная цифра) до 155,2 тыс. в январе 1944 года (минимальная цифра) [1127].
За период с 1 января 1934 года по 31 декабря 1947 года в лагерях умерло 962,1 тыс. человек. В 1937—1938 годах число умерших составляло 5,5—5,7 %, в 1939 году — 3,29 % от годового контингента заключённых. В абсолютных цифрах число умерших составило в 1937 году — 25,4 тыс. чел., в 1938 году — 90,5 тыс., в 1939 году — 50,5 тыс., в 1940 году — 46,7 тыс. человек. Особенно высокой смертность была в 1941—1943 годах, когда умерло 516 тыс. чел. Пик смертности (248,9 тыс. чел.) пришёлся на 1942 год [1128].
В предыдущих разделах приводились данные обо всей численности заключённых, включая осуждённых за насильственные, корыстные, должностные, хозяйственные и иные преступления. Численность заключённых, которые были, осуждены по обвинению в контрреволюционных (государственных, политических) преступлениях, составляла (по состоянию на 1 января каждого года) в 1934 году 135,2 тыс. человек, в 1935 году — 118,3, в 1936 году — 105,9, в 1937 году — 104,8, в 1938 году — 185,3, в 1939 году — 454,4 тыс. чел. На протяжении 1940—1941 годов она оставалась примерно на том же уровне, что и в 1939 году, затем упала до 268,9 тыс. в 1944 году и вновь поднялась до 579 тыс. в 1950 году [1129].
Часть репрессированных по политическим мотивам была осуждена по уголовным статьям. В то же время по 58 статье нередко осуждались уголовники, преступные действия которых квалифицировались как вредительство, диверсии, саботаж и т. д. С учётом этих обстоятельств наиболее серьёзный исследователь статистики сталинских репрессий В. Н. Земсков считает, что «соотношение между политическими и уголовниками весьма относительно, но в принципе оно соответствовало реальному составу заключённых ГУЛАГа» [1130].
Одна из наиболее грязных сталинских амальгам состояла в том, что после войны борцы со сталинизмом и невинно осуждённые оказались объединены в одну категорию государственных преступников с власовцами, полицаями, карателями и другими приспешниками оккупантов, т. е. коллаборационистами, которые были сурово наказаны не только в СССР, но и в других странах, освобождённых от фашизма.
Данные о количестве репрессированных в 1937—1938 годах не были рассекречены вплоть до начала 90-х годов. Единственное, на что решился в этом плане Хрущёв,— это сообщить на XX съезде о том, что число арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году в 10 раз по сравнению с 1936 годом [1131].
Впервые данные о числе жертв великой чистки были приведены на июньском пленуме ЦК 1957 года, где сообщалось, что в 1937—1938 годах было арестовано свыше полутора миллионов человек, из которых 681 692 чел. были расстреляны [1132]. Более точные данные о числе арестованных (1 372 329 человек) содержались в справке председателя Комиссии Президиума ЦК Шверника, составленной в начале 1963 года [1133].
Таким образом, около трети актов политических репрессий, осуществлённых за все годы Советской власти, приходится на эти два страшных года.
Ещё более поразительной выглядит динамика приговорённых к высшей мере наказания (по делам ВЧК—ОГПУ—НКВД). За 7 лет нэпа (1922—1928 годы) их численность составила 11 271 чел. В 1930 году число расстрелянных увеличилось до 20 201 чел. и затем стало снижаться, составив 10 651 чел. в 1931 году и 9 285 чел. за пять последующих лет (1932—1936 годы). В 1936 году по политическим обвинениям было расстреляно 1 118 человек. В 1937 году число расстрелянных увеличилось по сравнению с предшествующим годом в 315 раз (!), составив 353 074 чел. Почти такое же количество расстрелянных (328 618 чел.) пришлось на 1938 год, вслед за чем этот показатель резко упал, составив 4 201 чел. за 1939 и 1940 годы
