Было условлено с капитаном Худом, что в случае, если эта тигрица попадется живой, что невероятно, она по праву будет принадлежать зверинцу Матиаса ван Гёйтта. Как привлечет посетителей табличка, повешенная на прутьях ее клетки, где красноречиво будут изложены ее подвиги, подвиги «королевы Тарриани, которая сожрала не меньше 138 человек обоего пола»!
Наш маленький отряд ушел из крааля около двух часов пополудни и еще не было четырех, как он пришел в Суари без всяких происшествий.
Там царила паника. В это самое утро тигрица напала у ручья на несчастную женщину и унесла ее в лес.
Нас гостеприимно приняли в доме богатого фермера-англичанина. Наш хозяин больше чем кто-либо имел причины жаловаться на неуловимое животное и охотно оплатил бы ее шкуру несколькими тысячами рупий.
— Капитан Худ, — рассказал он, — несколько лет тому назад в центральных провинциях тигрица заставила жителей тринадцати деревень убежать из своих домов, и двести пятьдесят квадратных миль плодородной земли остались невозделанными. Но здесь, если так будет продолжаться, вся провинция разбежится!
— Вы пробовали все, что возможно, против этой тигрицы? — спросил Банкс.
— Все, господин инженер: ловушки, рвы, даже приманки со стрихнином! Ничто не подействовало.
— Друг мой, — сказал капитан Худ, — я не утверждаю, что нам удастся выполнить вашу просьбу, но мы постараемся сделать все зависящее от нас!
Едва мы устроились в Суари, как в тот же день сделали облаву. К нам присоединились 20 горцев, прекрасно знавших место, где нужно было искать.
Банкс, как ни мало он был сведущ в охоте, с живейшим интересом, как мне показалось, следовал за нашей экспедицией.
За три дня, 24, 25, 26 июля, вся эта часть горы была тщательно обследована, но наши поиски не дали никаких результатов, если не считать двух других тигров, павших от пуль капитана.
— Сорок пять! — только и сказал Худ, не придавая им особого значения.
Наконец, 27 июля, тигрица дала о себе знать, совершив новое злодеяние. Бык нашего хозяина исчез с пастбища вблизи Суари, его шкуру нашли в четверти мили от деревни. Убийство — преднамеренное, как сказал бы юрист, — произошло незадолго до восхода солнца. Убийца должен был быть неподалеку.
Но была ли тигрица, столь безуспешно разыскиваемая до сих пор, главной виновницей преступления?
Индийцы Суари в этом не сомневались.
— Это мой дядя, никто, кроме него, не мог этого сделать! — сказал нам один из горцев.
Мой дядя! Так обычно индийцы называют тигра на большей части территорий Индии. Это связано с тем, что они считают, что каждый из их предков навечно поселился в теле одного из представителей семейства кошачьих.
На этот раз они могли бы точнее сказать: это моя тетя!
Решено было немедленно отправиться на поиски тигрицы, даже не дожидаясь ночи, так как ночь позволит ей лучше спрятаться. Впрочем, она, должно быть, так насытилась, что не покинет своего логова два или три дня.
Мы вышли из деревни. Кровавые следы отмечали дорогу тигрицы от того места, где она схватила быка. Эти следы вели к небольшим зарослям, которые прочесывали уже несколько раз, ничего там не обнаружив. Решили окружить эти заросли так, чтобы образовать плотный круг, из которого зверь не мог бы уйти, по крайней мере незамеченным.
Горцы заняли свои места так, чтобы медленно продвигаться к центру, все время сужая свое кольцо. Капитан Худ, Калагани и я встали с одной стороны, Банкс и Фокс — с другой, но в видимой связи с людьми крааля и с деревенскими жителями. Очевидно, что каждая точка этого кольца подвергалась опасности, потому что в любом месте тигрица могла попытаться прорвать его.
Никакой, впрочем, уверенности в том, что хищник находится в зарослях, не было. Правда, следы, которые вели сюда с одной стороны, с другой не появлялись. То, что именно там находится ее логово, тоже не было доказано, так как ее здесь уже безуспешно искали, предчувствуя, что эти заросли могли служить ей убежищем.
Было восемь часов утра. Заняв свои позиции, мы стали понемногу продвигаться вперед, бесшумно, все сужая круг. Через полчаса мы были у границы первых деревьев.
Ничего не случилось, ничто не указывало на присутствие зверя, и я спрашивал себя, не теряем ли мы времени зря на все эти маневры.
В тот миг уже нельзя было разорвать кольцо, важно было идти всем вместе.
Предварительно условились, что выстрелить может только тот из нас, кто первым проникнет в лес.
Сигнал дал капитан Худ, который всегда был впереди всех и первым добрался до опушки. Я посмотрел на часы. Они показывали в тот момент 8 часов 35 минут.
Спустя четверть часа круг сузился настолько, что можно было тронуть локтем соседа, и мы остановились в самой чаще зарослей, никого не встретив.
До сих пор тишина нарушалась лишь треском сухой ветки под чьей-либо ногой, как бы осторожно мы ни старались ступать.
И в этот момент послышалось рычание.
— Зверь здесь! — воскликнул капитан Худ, указывая на вход в пещеру, вырытую в нагромождении камней, на котором росла группа больших деревьев.
Капитан Худ не ошибался. Если это не было обычным логовом тигрицы, то, по крайней мере, местом, где она укрывалась, загнанная целым отрядом охотников.
