Паром - [9]

Шрифт
Интервал

Попутно и поспешно.
Я не о том, я не о том.
Хоть и о том, конечно.
Но вы сказали под конец:
— Когда б не время, верьте.
Пахал бы землю, как отец
Ее пахал до смерти.
Подумать только — генерал!
Нет, генерал не пахарь.
Зал эту шутку принимал
И, принимая, ахал.
Зал аплодировал еще,
Он знать давал, ликуя.
Что понимает хорошо
Дистанцию такую.
С грехом и горем пополам
Тот самодержец умер.
Но прокатился по рядам
Его державный юмор.
Я понимаю, генерал.
Не та, не та эпоха.
Но ведь и Лев Толстой пахал,
А разве это плохо?
При громкой славе на виду.
Простите откровенье.
Откуда к черному труду
Негласное презренье?
Не дай мне Бог надеть узду
Угрюмого урода.
Но если каждому звезду —
Не хватит небосвода.
Пускай иной трудом долез,
Свою звезду нащупал.
Его, качая, до небес
Бросать опять же глупо.
Не в том, что, вырвавшись из тьмы.
Чего-то достигаем,
А дело в том, что вы и мы
Россию постигаем.
Но силу права между тем
Мы путали с мандатом…
«Кто был ничем, тот станет всем…»
И даже депутатом?
Да я и сам не доверял
Случайным тем приметам.
Нет, не придирка, генерал.
Ах, если б только в этом…
Меня тревожит юный зал,
И если я запальчив,
Прошу прощенья, генерал.
Но ведь и я не мальчик.

Летучая мышь

Устав от первобытных странствий
Под сводами вечерних крыш.
Вне времени, хотя в пространстве.
Летучая трепещет мышь.
Как будто бы под мирным кровом.
Тишайший нанеся визит,
В своем плаще средневековом
Вдруг появился иезуит.
И вот мгновенье невесомо.
Как серый маленький дракон.
Кружит, принюхиваясь к дому:
Что в доме думают на сон?
Так порождает суеверье
Ее неслышимый полет
Не тем, что выродились перья,
А тем, что птица не поет.
Она колышется над нами,
Прильнув к открытому окну,
Пастообразными крылами
Прядет гнилую тишину.
Толчется птица и не птица,
Кружит, безмолвие храня,
И вдруг на светлое садится.
Но светлого боится дня.
И этот облик полуптичий
Висит, неясностью страша.
Но с адским символом двуличья
Не соглашается душа.
Добычи вечная дележка
Под сводами пещер и крыш…
Сова — летающая кошка —
Летучую кромсает мышь!

Опоздавшие к пиру

Опоздавшие к пиру
Пьют с расчетом, умно.
Веселятся не с жиру.
Им другое дано.
Захмелевшие гости,
Кверху лица задрав,
Как бы с радостной злостью
Ошарашили: — Штраф!
Отшутиться потуги:
Значит, снова штрафник?
Улыбаются други:
Ты все тот же, шутник.
Значит, снова на пушку?
Значит, радуйся, цел?
Он гостей и пирушку
Трезво взял на прицел.
Пиджаки или фраки —
Не понять ни черта.
Поутихли вояки —
Только дым изо рта.
И женились, поди-ка,
Поубавился пыл.
Только бывший заика
Заикаться забыл.
Обивали ладоши,
Поднимали бокал…
Постаревший святоша
Алкоголиком стал.
И страшнее, чем маски
(На бюро! На парад!) —
Лица в желтой замазке.
Восковые подряд.
Опоздавшие к пиру
Пьют с расчетом, умно.
Веселятся не с жиру.
Им другое дано.
Недовольны, не в жилу
(Закуси! Сулугун!)
Он берег свою силу.
Как дыханье бегун.
Он берег. А не слишком?
Сжал мучительно рот:
— Эту горечь, братишка.
Что-то хмель не берет.
Я кайлом и лопатой
Двадцать лет продолбил,
Я последний ходатай
Магаданских могил.
Значит, кончено? Крышка!
Променяли на снедь!
Эту горечь, братишка…
— Пред-ла-га-ется петь!
Словно обухом в темя
Этот радостный крик.
То ли рухнуло время,
То ли треснул ледник.
То ли в панике урки:
Наше дело — хана!
То ли в радость придурки:
— Помянем пахана!
От напитков ударных
Зашатались миры
От снегов заполярных
До родимой дыры.
Как рубаху с размаху,
Баянист рвет меха.
Разрывай хоть до паху —
Не замоешь греха.
Гости пьяны в дымину.
Именинника дичь.
Продымили домину,
Хоть пожарников кличь.
Этот прямо из глотки
К умывалке прирос.
Как на тонущей лодке
Захлебнулся насос.
Разъезжаются гости.
В зверобойных мехах.
Отработаны кости.
Как на бойне в цехах.
А хозяйка устала.
Обескрыленный взгляд.
— Вы с вокзала?
— С вокзала.
Надо ж, как говорят.
Столько лет и событий…
— Да, такие дела…
— Ради бога, звоните,
Мне еще со стола…
В мутный час предрассветный,
Среди страшных утрат.
Что ему этот бедный
Грустной женщины взгляд?
Он уходит куда-то.
Лагерей старожил.
Одинокий ходатай
Магаданских могил.
Он уходит… Россия…
Скрип шагов. Тишина.
Словно после Батыя,
Спит вповалку страна.

Германия (1934)

Орало радио на площадях, глашатай двадцатого века.
У входа в рай стоял морфинист под вывескою «Аптека».
Гипнотизеры средней руки на государственной службе.
Читали доклады штурмовики о христианской дружбе.
И равно летели потом под откос, слушая мерные звуки,
И те, кого усыпил гипноз, и те, кто спали от скуки.
А скука такая царила в стране, такое затменье рассудка,
Что если шутка могла развлечь — только кровавая шутка
Молчали надгробья усопших домов, молчали могилы и морги.
И сын пошел доносить на отца, немея в холодном восторге.
Орало радио на площадях, глашатай двадцатого века.
Пока не осталось среди людей ни одного человека.
А дни проходили своей чередой, земля по орбите вращалась,
Но совесть, потерянная страной, больше не возвращалась.

Двое

Потрескивали по ночам цикады
В сухом смолистом древнем сосняке.
Они звучали странно, как цитаты
Из книги вечности на мертвом языке.
А тело юное дневным палящим жаром
Бестрепетно дышало в простоте,
Светящееся в темноте загаром,
Остыть не успевало в темноте.
И день вставал, как счастье, неподвижен.

Еще от автора Фазиль Абдулович Искандер
Кролики и удавы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Детство Чика

В этот том собрания сочинений вошли рассказы Фазиля Искандера про Чика. «Детство Чика» — эпос об особенном, но настоящем, отличающемся от мира взрослых, и увлекательном, полном доверия к окружающему миру детства. Вместе с озорным и пытливым парнишкой Чиком, любящим размышлять о жизни на кроне старой развесистой груши, окунитесь в беспокойную атмосферу школьной жизни, а также узнайте о первых жизненных уроках и попытках отстоять свое «я».


Софичка

Палитра Искандера — это терпкий юмор, язвительная сатира, тонкая лирика и высокая романтика. В последнее десятилетие усилились философские и трагические тона его прозы. Ими проникнуты включенные в сборник новые повести и рассказы, в которых слиты воедино актуальность, традиция и вечность.


Праздник ожидания праздника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сандро из Чегема

"Сандро из Чегема" - главная книга Фазиля Искандера, юмористический эпос, плутовской роман, где ярко и мощно проявился неповторимый талант автора, увлекающего нас на великий многоцветный карнавал жизни, радостный, трагический и прекрасный.


Рекомендуем почитать
Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Козы и Шекспир

Фазиль Искандер родился в Сухуми, в 1929 году. Рано потерял отца, депортированного за пределы СССР. Уехал в Москву, учился в Библиотечном, закончил Литературный институт. Работал корреспондентом газеты, уехав в центральную Россию. Начал печататься. Вернулся в Москву — и остался здесь навсегда.«Массовая, пластмассовая, одноразовая литература никого не должна смущать, — сказал он при вручении одной из литературных премии, которых у него целая коллекция — от международных до скромно-журнальных. — Даже те, кто ее употребляет, знают ей цену: прочел и в корзину.


Сандро из Чегема. Том 2

«Сандро из Чегема» — главная книга Фазиля Искандера, цикл повестей о всегда выходящем сухим из воды плуте и мудреце дяде Сандро из горного кавказского села, юмористический эпос, сатира, в которой собраны эпизоды разных времен: от предреволюционных до современных, — где ярко и мощно проявился неповторимый талант автора, увлекающего нас на великий многоцветный карнавал жизни, радостный, трагический и прекрасный.


Созвездие Козлотура

В этот том вошли произведения Фазиля Искандера: «Созвездие Козлотура», «Школьный вальс, или энергия стыда» и «Морской скорпион».