Пароль: «Тишина над Балтикой» - [5]
— Гражданин Тихонов Владимир Константинович, именем революции вы арестованы!
Сбитый с толку таким приемом, Тихонов возразил:
— Этого не может быть. Меня вызвал в штаб лично комиссар Раскольников для доклада…
«Чернявый», кивая головой, бесстрастно ответил:
— Кто и для чего вас вызвал, мы разберемся.
С этими словами он громко окликнул матросов с улицы и дал им указание:
— Офицера надобно взять под стражу и отвезти в гарнизонную морскую тюрьму для содержания под арестом.
Один из матросов подошел к лейтенанту и весело вскрикнул:
— Нагулялся, вашбродь, и хватить. Теперя посидишь под замком, покуда тебя, контру, не шлепнут!
Другой спросил:
— Оружие при себе имеется?
И стал хлопать по карманам шинели в поисках спрятанного оружия у спокойно стоявшего перед ним офицера.
Через минуту Тихонова грубо толкнули в спину и повели на улицу к автомобилю. Новым толчком показали, что следует забраться в кузов. Охранники в бушлатах залезли следом и расселись вокруг арестованного. Откуда-то прибежал шофер в кожаном обмундировании и в валенках с галошами, машина затрещала запускаемым двигателем, пахнула облаком сизой бензиновой гари и покатила, прыгая на ухабах притоптанного снега.
Тихонов понял, что его повезут на остров Новая Голландия, где находилась Военно-морская исправительная тюрьма. Грузовик быстро пересек Сенатскую площадь и поехал по узкой Галерной. У дворца Бобринских повернул налево и по деревянному мостику, именуемому Тюремным, действительно въехал через канал на остров. Круглое здание тюрьмы из темно-красного кирпича давило своим мощным казенным видом. По площади, уложенной булыжником, машина подъехала к воротам тюрьмы и, едва не задевая кирпичную кладку бортами кузова, втиснулась во внутренний двор круглого здания.
Тихонов вместе с арестовавшими его матросами выпрыгнул из кузова. Рядом с машиной появился некий чин из тюремной охраны, тихо переговорил с матросами и повел за собой в здание. Арестанту приказал держать руки за спиной. По тускло освещенному коридору и лестничным пролетам поднялись на третий этаж. Матросы, впечатленные строгостью обстановки, перестали балагурить. В молчании процессия дошла до одной из камер, дверь в которую была открыта. Надзиратель ткнул Тихонова пальцем в грудь и скомандовал:
— Пошел в камеру!
Арестант сделал несколько шагов вперед и услышал, как за спиной хлопнула дверь, а в замке с металлическим скрежетом повернулся ключ.
3
— От тюрьмы да от сумы не зарекайся, — невесело сказал сам себе Тихонов и засунул в карманы руки, которые до сих пор держал за спиной.
С некоторым любопытством он рассмотрел новое жилище. Камера имела чуть более четырех шагов в длину и трех шагов в ширину. В стене напротив двери под потолком светлел зарешеченный квадратик окна. Вдоль одной из длинных стен находилась привинченная к полу узкая железная койка с сеткой из широких железных полос. У ее изголовья стояла табуретка, также намертво прикрепленная к полу. Справа от двери на невысоком цементированном помосте зияла дыра, или по-флотски «очко», отхожего места с подножками и гидравлическим сливным устройством. Рядом к стене были прикручены медная раковина и медный водопроводный кран. Над дверью желтым маслянистым светом, наподобие рыбьего жира, горела лампа под плафоном из толстого стекла за решеткой.
«Конечно, не номер в „Палас-Отеле“, но условия не самые плохие. К тому же здесь не холодно», — подумал узник о своем узилище.
Он снял шинель и фуражку и аккуратно положил их на койку, а сам сел на табурет. Спину и голову прислонил к стене и постарался немного забыться.
Очнулся Тихонов от скрежета ключа, отпиравшего дверь. В камеру вошел высокий старик с седыми бакенбардами и седой бородой, раздвоенной, как у генералов на портретах времен взятия Шипки и осады Плевны. Одет он был в видавший виды сюртук чиновника Министерства внутренних дел. Показалось, что от него исходит запах нафталина, когда старик остановился посреди камеры напротив сидевшего арестанта.
— Лейтенант бывшего царского флоту Владимир Константинов сын Тихонов, так? — строго и старомодно вопросил вошедший.
Владимир Константинович молча кивнул, не вставая.
— Понятно, — удовлетворенно заметил старик и продолжил: — Довожу правила внутреннего распорядка арестантов морской тюрьмы: подъем в 6 утра, утренний чай, работы по указанию администрации, обед, работы по указанию администрации, ужин, время для личных нужд, как то стирка, ремонт одежды, баня раз в неделю, время для написания писем, вечерний чай, отбой в ноль часов. На койке разрешается лежать только ночью, с отбоя до подъема. Вопросы имеются, мил человек?
Тихонов поднялся, сочтя неудобным говорить с пожилым человеком сидя.
— Какие такие работы по указанию администрации должен выполнять арестант? — уточнил он.
Старик словоохотливо ответил:
— Поясняю: на первом этаже здания, выстроенного по образцу английских военных исправительных тюрем, находятся помещения арестантской кухни и пекарни, кочегарка для отопления и арестантская баня. Для поддержания тепла в самом здании и его службах требуется большое количество дров, вот их заготовкой сейчас и занимаются арестанты. Это до войны в нашем единственном в городе круглом здании содержалось до пятисот душ арестантов. Нижних чинов, главным образом. Они днем и в кузне работали, и в столярке, и на заготовке дров… Камеры на втором и третьем этажах на время работ пустовали, арестованные приходили в них к отбою. Но как пошла война с германцем, государь-батюшка распорядился уголовных матросов в тюрьме не держать, а посылать всех на фронт в солдатские роты, кровью свои грехи смывать. У нас почти никого и не осталось. Пленных немецких офицеров привозили. Год назад, когда государя императора с престола прогнали, сразу стали господ флотских офицеров под замок сажать, как вредный для революционного времени элемент, стало быть.
Мир меняется. И в этом новом мире все большую роль начинает играть Китай. Все громче звучат угрожающие голоса, предсказывающие России полное исчезновение под «тьмой с Востока». Не надо никаких войн. Просто русских станет гораздо меньше, чем китайцев. Все это случится мирно, почти незаметно: на российских улицах, в кафе и магазинах зазвучит китайская речь, появятся вывески на китайском, в киосках будут лежать китайские газеты. Базы НАТО у наших границ покажутся детскими игрушками в сравнении с глобальной экспансией Китая, надвигающейся подобно лавине.
Броня Балтики – это не только мощная броневая защита русских кораблей Балтийского флота, вступивших в бой с броненосцами кайзера. Прежде всего, это люди – матросы и офицеры, геройски сражавшиеся с неприятелем. Боевые действия балтийцев в 1914–1917 годах стали славной, хотя и порядком забытой вехой в истории Военно-Морского флота нашей страны. Главный герой – начальник разведывательного отделения Балтфлота Илья Стрельцов. В его задачу входит формирование разведывательных органов флота. Сухопутный офицер с удивлением постигает флотскую жизнь, не уставая поражаться доблести и смекалке матросов и комсостава.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Расследование убийства выводит сотрудников КГБ на след преступной группы, переплавляющей за границу ценные произведения ювелирного искусства. Поединок с опытными и хитрыми преступниками оказывается для чекистов серьезным испытанием.
Эпопея известного мастера детективного жанра Э. Хруцкого, рассказывающая о работе Отдела по борьбе с бандитизмом Московского уголовного розыска в годы Великой Отечественной войны, – это художественная история МУРа, поданная через призму жизни следователя с ее успехами и неудачами, гибелью товарищей и победами над ложью и несправедливостью. Иван Данилов не только опытный сыщик, знаток преступного мира, но и честный, несгибаемый человек, сделавший своей профессией карьеру с преступностью.
В книгу вошли два романа знаменитого писателя, кинодраматурга, мастера отечественного детектива Э. Хруцкого – «Комендантский час» и «Тревожный август», посвященные работе московской милиции в годы Великой Отечественной войны. Автор мастерски передает атмосферу тех героических дней, тщательно прорисовывает образы работников милиции, раскрывает перед нами их многогранный духовный мир. Главный герой – Иван Александрович Данилов – начальник отдела по борьбе с бандитизмом МУРа, и его коллеги предстают перед нами мужественными людьми с сомнениями, болью, любовью, ошибками…
Эпопея известного мастера детективного жанра Э. Хруцкого, рассказывающая о работе Отдела по борьбе с бандитизмом Московского уголовного розыска в годы Великой Отечественной войны, – это художественная история МУРа, поданная через призму жизни следователя с ее успехами и неудачами, гибелью товарищей и победами над ложью и несправедливостью. Иван Данилов не только опытный сыщик, знаток преступного мира, но и честный, несгибаемый человек, сделавший своей профессией карьеру с преступностью.