Пароль: «Тишина над Балтикой» - [2]

Однако в кабинете Беренса лейтенанта ждал очередной сюрприз.

Он вошел, представился по уставу и, осмотревшись, обнаружил, что за столом неподалеку от начальника сидит знакомый ему с детства сосед по дому в Финском переулке Федька Ильин. Возмужал за годы войны парень, вон, косая сажень в плечах! Мичманом должен быть, ведь год назад окончил Гардемаринские классы. Но одет Федор не в морскую офицерскую форму, а в модный шерстяной костюм. Чего ему в этом кабинете понадобилось?

Многие вопросы крутились в голове Тихонова, пока Беренс не произнес:

— С вашим докладом, Тихонов, желает ознакомиться комиссар Морского генерального штаба Федор Федорович Раскольников.

Федор кивнул головой, но не поздоровался, а продолжил рассматривать какие-то бумаги. По взгляду комиссара Тихонов понял, что бывший сосед его узнал, но не подал виду. А с какой стати он стал Раскольниковым, если от рождения был Ильиным, прямым потомком легендарного лейтенанта Ильина, героя Чесменской морской баталии? Должно быть, Раскольников — это псевдоним, ведь революционеры, как разведчики, часто всю жизнь живут под вымышленной фамилией. К примеру, известно из газет, что Ленин — это Ульянов на самом деле, а Троцкий — Бронштейн. Наверняка и с Федькой такая же катавасия, догадался Тихонов, начиная доклад.

По ходу его изложения Беренс, хорошо знакомый с положением дел на Балтике и с работой разведки, делал комиссару необходимые пояснения. Тот кивал в ответ, а иногда жестом показывал, что ему нужно выслушать разведчика. Когда доклад был закончен, Раскольников вышел из-за стола и в размышлениях стал мерить огромный кабинет шагами. Потом остановился и, не глядя на докладчика, медленно и отчетливо изложил свою позицию:

— Вам следует сворачивать работу с зарубежной агентурой. В том виде, как она выглядит сегодня, нужды в ней нет. Информация, которая поступает от агентов, не имеет ценности для нового военного руководства страны. Товарищ Троцкий об этом говорит прямо. Разведке Балтийского флота необходимо сосредоточиться на получении достоверных данных по обстановке в местах базирования флота и в районах, прилежащих к ним. Используйте аэропланы морской авиации для разведочных полетов, согласуйте с командующим морскими силами направление в море эсминцев и подводных лодок с целью получения сведений по обстановке. При толково поставленной работе вы можете представлять командованию весьма интересные обстановочные сводки по Балтике. А ваши «норды», «ферзи» и прочие закордонные агенты сейчас не требуются. Надо от них избавляться. Такова наша революционная позиция!

Тихонов уже подготовился аргументированно возразить Раскольникову, но поднявшийся из-за стола Беренс попросту махнул рукой, жестом показывая, что никаких пояснений не требуется. При этом добавил:

— Ваш доклад закончен. Отправляйтесь в Гельсингфорс и действуйте. Необходимые указания получите письменно. Я бы с вами еще обсудил кое-какие вопросы, но, увы! времени катастрофически не хватает. Вот и сейчас нам с Федором Федоровичем срочно нужно ехать на совещание по вопросу упразднения Морского министерства и формирования нового флота республики в Наркомат по военным и морским делам, это в бывшем «Доме военного министра» на Мойке. Председатель Совнаркома Ленин будет выступать с докладом. А комиссия наркомвоенмора Антонова-Овсеенко несколько дней работает в Адмиралтействе. Вам счастливого пути! Будете нужны — вызовем!

Раскольников без слов вышел из кабинета первым. Тихонов в раздумьях неторопливо складывал документы в папку, когда почувствовал на себе взгляд начальника. Подняв глаза, увидел, что Беренс выразительно поглядывает, намереваясь скорее покинуть кабинет. Пришлось балтийцу поторопиться.

Спускаясь по лестнице, Тихонов снова обратил внимание на людей, снующих с деловым видом. Он догадался, что наблюдает работу той самой комиссии, которая должна упразднить старое Морское министерство. «Народу собрали много, быстро все упразднят», — грустно думал Тихонов по дороге на Финляндский вокзал.

Воспоминания о первой поездке в Адмиралтейство при новой власти долго не давали ему успокоиться. Случайные личности, пришедшие к руководству Военно-морским ведомством, в считанные дни сознательно уничтожили то, что до них кропотливо создавалось годами. Разведка Балтийского флота, выпестованная стараниями адмиралов Николая Оттовича Эссена, Адриана Ивановича Непенина, их талантливых сослуживцев Ильи Ивановича Стрельцова, Ивана Ивановича Ренгартена и многих других офицеров, превращалась из боевого органа в никчемную организацию. Эссен, Непенин, Стрельцов давно ушли из жизни и, слава Богу, не видят этого позора. Даже Ренгартен, доброжелательно встретивший октябрьский переворот, уволился со службы и устроился преподавателем Морской академии, читает теорию разведки на кафедрах истории морской войны и службы Генерального штаба. Перед уходом из штаба он сказал Тихонову:

— Владимир Константинович, больше в такой обстановке я служить не имею возможности. Смотреть, как уничтожают разведку, мне невыносимо. Будто собственное дитя теряю. Уж лучше стану «академиком», буду теперь читать в лекциях сухую теорию. Для души спокойнее. А вам, думаю, стоит еще послужить. Вы — человек довольно-таки молодой. Поэтому, может быть, на ваше время еще выпадут светлые времена.