Пароль — «Седой Каспий» - [26]

Чтобы не выдать себя, Юсуп-Али быстро вошел в сарай. Гоцинский и мюриды сели на коней, находившихся неподалеку от дома, и уехали в сторону Чечни.

Юсуп-Али больше не заснул, все думал о тайном ночном выезде имама. Рано утром хозяин встретил во дворе Нажмутдина. Он только что вошел в ворота.

— Уважаемый имам, где ты был так рано?

— Ночью я плохо спал, Юсуп-Али. Поэтому утром совершил небольшую прогулку по полю, а сейчас после утреннего намаза пойду отдыхать.

— Да, нужно отдыхать, иначе в твоем возрасте, имам, трудно без сна работать.

Полагая, что хозяин дома поверил его выдумке, Гоцинский ушел к себе в комнату. А Юсуп-Али убедился, что имам, хотя в беседах с ним и изливает свою думу, но полностью ему не доверяет.

Между тем, дела у Гоцинского шли неплохо. Недаром он организовал ночные встречи с нужными ему людьми. Лжеимам установил связь с такими руководителями банд, как Атаби Шамилев, Ансалтинский и Гебертиев. Провел сборища с предводителями духовенства и вокруг известных шейхов сгруппировал силы для нового вооруженного выступления против Советской власти.

Находиться постоянно на хуторах Гоцинскому было опасно. Жители стали проявлять интерес к его персоне. Нажмутдин решил переменить место укрытия, но возник вопрос, связанный с содержанием мюридов, сопровождавших его. Свои личные богатства Гоцинский не собирался растрачивать на них, а жители близлежащих сел и хуторов давно отказались помогать им.

Выход из положения был найден. Гоцинский приказал своим мюридам совершать нападения на поезда. Один из них был против такого способа добывания средств.

— Ты в народе известен как имам, — заявил этот мюрид, — а твои люди будут заниматься разбоем. Узнав об этом, горцы, желающие поддержать тебя, не станут с тобой считаться.

— Ты, мой верный мюрид, мыслишь резонно, но твоими мыслями не накормишь таких, как ты, голодранцев.

— Когда ты, уважаемый имам, собрал нас, ты обещал, что всеми вопросами, связанными с нашим содержанием, будешь заниматься сам лично.

— Я и занимаюсь, болван. Если бы не я, то все вы давно сдохли бы с голоду.

— Правильно, великий имам! — подтвердили мюриды. — Твое приказание — для нас закон! Веди нас, мы готовы умереть за тебя, святой из святых!

— Молодцы, мои верные люди! А теперь слушайте меня. Этот мюрид в одном прав: если народ действительно узнает о наших нападениях на поезда, то молва о нас пойдет дурная, и наши сторонники отойдут от нас. Нам нужно изменить свой вид, как-то замаскироваться. Пусть вы будете похожи на настоящих бандитов, разбойников. Предупреждаю, если кто-нибудь из вас попадет в руки властей, то ни коем случае не признаваться в своей принадлежности к моему отряду. Иначе кара настигнет его везде. А теперь вперед, мои орлы! Бог над нами, а я, имам, с вами!..

Темной ночью переодетые мюриды во главе с Гоцинским быстро двигались вдоль железнодорожного пути к станции Карлан-Юрт. Они спешили к моменту прибытия на станцию товарного состава со стороны Грозного. По донесению одного из мюридов, посланного Гоцинским еще днем на разведку, в прибывающем составе должны быть продукты питания и другие товары, предназначенные для населения Дагестана и Азербайджана.

Гоцинский четко разработал план нападения на поезд.

Через две минуты поезд остановился на пристанционном пути. Мюриды шли с обеих сторон состава. Машинист, заметив большое количество людей, подошедших к вагонам, потянул рычаг, и поезд стал набирать скорость. И тут на ступеньку паровоза вскочил один из бандитов и, направив винтовку на машиниста, приказал тормозить. Состав, от резкого торможения чуть не сойдя с рельсов, с грохотом остановился. Мюрид вытолкнул машиниста из паровоза и тут же его застрелил.

Бандиты взламывали вагоны и вытаскивали товары. Неподалеку от железнодорожного полотна стояли фургоны. Все было готово к приему награбленного добра.

Мюриды отъехали от Карлан-Юрта несколько километров и начали подсчитывать трофеи. Добыча была солидная. Нажмутдин, расхаживая среди бандитов, сам стал расхваливать себя за то, что он организовал большое доходное ремесло.

К вечеру следующего дня нажмутдиновские мюриды прибыли в селение Центорой. У надежных людей они спрятали все то, что получили в результате пиратского нападения на железнодорожный состав.

...Нажмутдин с двумя мюридами устроился у кадия мечети, а остальные его люди расквартировались у других жителей Центороя.

Поздно вечером к лжеимаму пришло несколько центоройцев. Они обратились к нему с просьбой, чтобы он со своими мюридами покинул их село, так как за это органы власти могут преследовать сельчан.

Нажмутдин, сидевший на мягкой подушке в кунацкой комнате, пришел в ярость. Он встал и подошел к кадию, стоявшему впереди центоройцев, вошедших в комнату.

— Я слышал, что центоройцы плохо отзываются обо мне, и потому приехал к вам в гости. Теперь я убеждаюсь, что вы, действительно, свиньи. Вы можете не уважать Гоцинского Нажмутдина как человека, но вы не имеете права не признавать меня как имама, божьего посланника, назначенного главами таких могучих государств, как Турция, Англия и Франция. Вы должны знать, что недалеко то время, когда Советы будут изгнаны из Чечни и Дагестана и хозяином здесь стану я, в чем мне помогут турки и англичане. Что вы тогда будете делать, уважаемые центоройцы? Кроме того, вы дело имеете с посланником всевышнего, и как вы думаете оправдать такое ваше поведение перед аллахом? Кто вообще дал вам право нарушать святые законы шариата и правила кавказского гостеприимства.