Пароль — Родина - [37]

В этой же деревне поселилась семья директора Тарутинской школы Терешина. Жена Терешина, энергичная «тетя Дуся», как звали ее все школьники, тоже заверила Курбатова:

— Вы не смотрите, что мы слабые да тихие женщины. — Она показала через окно на свою мать, Александру Яковлевну Селиванову, работавшую на огороде. — В такое время, в таком деле женщины могут крепко пригодиться. Так что не забывайте нас, приходите.

Приходите!.. И Александр Михайлович теперь думал о том, скоро ли ему придется впервые добираться до Чаплина и какими будут эта первые встречи с Крутилевой и Терешиной.

Места базирования партизанского отряда по поручению райкома партии были найдены старожилами здешних мест Кирюхиным и Улановым. По долгу своей службы (Кирюхин — начальник райотдела НКВД, Уланов — начальник районной милиции) они превосходно знали все «медвежьи» уголки своего района, и предложенные ими пункты бюро райкома приняло единогласно.

Специалистов-строителей среди партизан не было. Приходилось туго. «Эх, знал бы, обязательно строительный институт окончил», — говорил Гурьянов. И все же строили добротно. Медленно, но прочно.

Все старались будущие «квартиры» — и действующие, и запасные — сделать не только неприметными, но и удобными для жилья. Каждый понимал, что лесная жизнь может затянуться, что зима и весенняя сырость — неважные соседи, и поэтому трудились вовсю, чтобы «особняки» были поглубже, попрочнее да поудобнее.

Каждое толковое предложение расценивалось на вес золота.

Партизаны любовно отделывали нары, застилали их одеялами, запасались посудой, кухонной утварью. А однажды даже с полной серьезностью выслушали очередное предложение Терехова о том, что неплохо бы раздобыть «для комфорта» несколько ковров. Правда, «рационализаторское» предложение ефрейтора было категорически отклонено.

— Ты вот что, хан персидский, — остановил его Лебедев, — вместо того чтобы мечтать о коврах, лучше позаботься о дровах. Они нам наверняка сразу же пригодятся.

Терехов не обиделся и только отшутился:

— Какая проза — дрова! Я предпочитаю камины с пылающими углями. Но за отсутствием таковых могу припасти и дровишки. А ну, ребята, кто со мной?..

К тому времени партизанский отряд был уже укомплектован. Партизан было пока немного: коммунисты и беспартийные, пожилые и молодежь, бывшие солдаты и никогда ранее не державшие в руках оружия советские и партийные активисты и рядовые жители района. Все они любили жизнь. Любили свои семьи, свой труд и даже во сне никогда не видели себя бойцами или командирами, разведчиками или подрывниками. Но сейчас они люто ненавидели врага, пришедшего издалека, из фашистской Германии. Эта ненависть была так велика, что каждый, еще «не понюхавши пороху», уже готов был драться за свою родную землю, за свой родной дом, готов был к бою, подвигу и даже самопожертвованию. За молчаливой сосредоточенностью, деловым усердием или шутливыми репликами скрывались чувства, которые нельзя и не нужно было выражать громкими фразами. Все или почти все уже продумано, взвешено, каждый знал, на что решился и что его ждет впереди. Всем было коротко сказано, что опасность велика, фронт — вот он, почти рядом, и в любой день, в любой час может прозвучать команда:«На базу, в лес!»

А пока оставались считанные дни легального существования, в Угодском Заводе продолжались приготовления.

Подпольный райком развернул активную работу, Александр Михайлович Курбатов и Михаил Алексеевич Гурьянов уже несколько раз встречались со своими связными, вновь и вновь инструктировали их, как вести себя при немцах, как завоевывать доверие оккупантов и, главное, как на деле стать умелыми помощниками партизанского отряда и райкома. Всем были даны пароли, указаны места явок, основные и запасные «маяки». Свой инструктаж они заканчивали, как правило, тремя главными требованиями, предъявляемыми всем подпольщикам: сохранять конспирацию, не бояться трудностей и опасностей, действовать осторожно, но активно, даже при отсутствии связей с райкомом, А в случае провала (ведь всякое может случиться!) молчать даже под пытками.

Василий Николаевич Кирюхин, назначенный заместителем командира отряда по разведке, тоже не сидел сложа руки: приглядывался, кто из партизан лучше всего подойдет для роли разведчика, намечал места дополнительных «маяков» — дупло полусгнившего дерева на окраине леса, углубление под большим камнем в придорожном овраге, засохший колодец… Особенно тщательно он уточнял маршруты движения будущих разведчиков от базы в Угодский Завод, в села района, в Серпухов, Калугу и Москву.

И на Курбатова с Гурьяновым наваливались новые и новые заботы.

…Ранним утром одиннадцатого октября Виктора Карасева разбудил ефрейтор Терехов.

— Вставайте, товарищ командир. Гостей принимайте.

— Гостей? — Лейтенант вскочил и вопросительно уставился на Илью. — Каких гостей?

— Подкрепление пришло, — поспешил объяснить Терехов. — Ребята что надо.

Действительно, присланная из Москвы группа подрывников во главе с лейтенантом Новиковым выглядела отлично. Все бойцы были как на подбор — стройные, высокие, один к одному. Особенно выделялся Алексей Новиков, красивый молодой офицер атлетического сложения.