Пароль получен - [8]
На белоснежной скатерти появилась русская водка, несколько бутылок вина. Хозяин орудовал шейкером, взбивая коктейль.
Тем временем подошли еще двое мужчин. Один, в штатском, отрекомендовался доктором Клюзе, другой, в форме капитана, представился как Глауберг.
— Больше мы никого не ждем, — сказал Ругге, приглашая гостей к столу.
Оказалось, хозяин отмечал в этот день именины жены. Выпили за ее здоровье. Ругге включил радиоприемник. Из динамика понеслись бодрые звуки джазовой музыки.
А за зашторенным окном бухали зенитки, доносился грохот разрывов авиабомб. Хотя к налетам здесь уже привыкли, на душе у собравшихся было невесело.
— Где-то мы будем, господа, через год в это время? — сказал Янг, разминая в руках сигарету.
— Не стоит задаваться такими вопросами. — Маленький полковник махнул рукой. Он тянул рюмку за рюмкой и уже раскраснелся, глаза его блестели. — Разве задавали вы себе этот вопрос, сидя в окопах? Да, что было бы со всеми нами, если бы мы паниковали перед завтрашним днем!..
— Но не думать о будущем нельзя. Человек стремится к целям, которые ставит перед собой.
— У нас одна цель, мой дорогой: соблюдать присягу, которую мы дали фюреру.
— Перестаньте, господа, — вмешался в разговор Клюзе. — Сейчас время, не располагающее к спорам. Тем более что любезный хозяин угощает нас «Дорожным коктейлем», а все мы знаем и ценим его мастерство в приготовлении этого волшебного напитка.
Раздался звонок в дверь. Ввалился, как обычно уже под изрядными парами, фон Дейгель.
— Прошу прощения, господа, за задержку, но обстоятельства военного времени…
— Раньше никакие обстоятельства не останавливали тебя, Герд, когда друзья назначали встречу! — заметил Ругге.
— То было раньше. А теперь каждый день новости! Нас вздумали вывозить на рекогносцировку. Уже не хватает инженеров! Ничего! Скоро вы все окажетесь в плену этих обстоятельств! Все, все!..
— Не шуми, Герд, лучше выпей.
Фон Дейгель опрокинул рюмку водки, откусил ломтик сыра и опять загудел:
— Эти бараны проваливают все на свете! Они уже прикидывают, как строить на улице баррикады… А виновны во всем будем мы!
— Но, но, — Глауберг погрозил пальцем, — не забывайте, что среди нас представитель криминальной полиции…
Янг поймал его насмешливый взгляд, брошенный на Клюзе, и сказал:
— Давайте, действительно, покончим с этими пустыми разговорами! Поговорим о том, что тешит сердце!
Клюзе сразу подхватил его слова:
— Расскажите нам лучше о Париже! Ведь вы недавно оттуда.
— Ну, что сказать о Париже… Конечно, и его тронула печать войны… И все-таки там легче жить: меньше забот! Однако, господа, я не могу быть очень объективным. Не забывайте, что я оказался там после русского пекла.
— А в Берлине вы долго не были?
— О, последний раз — до войны. А во время войны — проездом.
— Простите, Янг, где вы остановились?
Янг в упор посмотрел на Клюзе. Улыбнулся.
— Это допрос или дружеская беседа? Если… допрос, то ведь для этого есть иное время, и я готов дать вам все показания…
— Полноте, полноте, господа! — перебил его Ругге. — В самом деле, Клюзе, в моем доме — все мои друзья, и ненужные подробности никого не интересуют. Никого!
Клюзе положил руку на плечо Янга.
— Прошу прощения за бестактность. Забудьте о ней! Я порой забываю, что в моих устах самый невинный вопрос может прозвучать обидно…
Из дружеской пирушки так ничего и не получилось. Слишком уж ощутимо надвигался финал трагедии. Это будоражило, взвинчивало нервы.
Гости разошлись, когда не было еще и десяти. Ругге предложил Янгу заночевать у него, не искушать судьбу во время воздушного налета. Рудольф согласился.
Ругге навел в столовой порядок, потом долго плескался в ванной. Искупавшись, стал стелить Янгу постель. Гость, дожидаясь его в гостиной, листал последние номера нацистских журналов. Неожиданно в комнате, где хлопотал Ругге, раздался звон стекла. Янг вышел в прихожую и в щель неплотно прикрытой двери увидел Ругге, собиравшего осколки разбитого шприца. Янг, стараясь не шуметь, вернулся в гостиную и снова занялся журналами. Он не ошибся при первой встрече: Ругге — наркоман.
Когда некоторое время спустя Ругге появился, он был сильно возбужден, на бледных щеках горели пятна румянца. По-видимому, ввел себе солидную дозу наркотика. Он опустился в кресло, обхватил пальцами деревянные ручки.
— Все понимают, — заговорил он, — что мы на краю пропасти. Понимают и боятся говорить друг другу об этом. И вы понимаете, и я. И выхода нет. Да, Янг, выхода нет. Мы сейчас одни и можем говорить об этом.
Янг молчал, не понимая, к чему клонит собеседник. А Ругге, глядя куда-то мимо него застывшим взглядом, продолжал:
— Все идет прахом. Жизнь. Мечты. Будущее. Мы скоро ляжем в землю навеки, уйдем в бесконечность. И это неотвратимо. Какая нелепость! Мы жили все это время, как слепые котята. Боже мой, где был наш разум, когда эта чудовищная волна подхватила нас и понесла!.. Мы думали, она выбросит нас к садам Эдема, мечтали о райских яблоках и больше не задумывались всерьез ни о чем. А люди должны думать! Должны! Для того господь наделил их разумом… Чтобы думали… Задумывались… не только о встрече с прародителем Адамом и о его яблоках… о яблонях… Адамово яблоко… Это, знаете, что такое… Это на глотке… Можно и подавиться…
В романе Героя Советского Союза М. С. Прудникова «Особое задание» рассказывается о трудной и почетной службе чекистов в годы Великой Отечественной войны. В книге нарисованы яркие образы разведчиков, подрывников, коммунистов-подпольщиков, правдиво показаны тяжелые будни партизанской жизни.
Герой Советского Союза М. С. Прудников известен читателю по произведениям «Неуловимые», «Неуловимые действуют», «Особое задание», «Разведчики «неуловимых». Он также один из авторов фильма «Как вас теперь называть». Его новая повесть «Операция Феникс» посвящена контрразведчикам, их трудной борьбе против происков зарубежной агентуры. В книге показаны коварные приемы и методы империалистической разведки, основанные на эгоизме, алчности, беспринципности. Автор рисует привлекательные образы наших контрразведчиков, с честью и славой выполняющих свой долг.
О героической, сложной, напряженной и опасной работе советских чекистов пишут не часто. Сами же о себе они рассказывают еще реже. Между тем славные дела советских чекистов — людей, стоящих на страже нашей государственной безопасности и мирного труда, — заслуживают внимания читателей.Сборник, который сейчас открываете вы, состоит из очерков и рассказов, которые написали сами работники КГБ… Авторы этих произведений, как правило, были и главными участниками описываемых событий. Можно сказать, что как литераторам им не пришлось ничего выдумывать.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.