Пароль: "Директор" - [13]

Люди из команды Киппенбергера помогали русским готовить первые бригады для грядущей гражданской войны. Многим активистам приказали оставить коммунистическую партию и вступить в один из «аппаратов». Они перебрались в «убежища» и оборвали все связи со своими друзьями. Их вооружали ручными гранатами, револьверами, на глухих окраинах или в отдаленных лесах занимались боевой учебой.

Едва сформировался первый костяк будущей военной организации, Москва направила в Германию вторую партию советских инструкторов. Тем временем создавалась военно-политическая организация, в которую входили коммунисты, годные к военной службе. Ключевые позиции в ней занимали сотни русских офицеров. Управлялась эта организация из размещавшегося в Берлине центрального штаба, в ведении которого находилось шесть районов; последние возглавляли проверенные немецкие коммунисты, но реальная власть была сосредоточена в руках советских офицеров-советников.

11 сентября 1923 года советское Политбюро рискнуло дать команду на восстание в Германии. Сопротивление немцев французским оккупантам в Руре заглохло, экономика рейха была почти разрушена, целостность государства находилась под угрозой. Коминтерн поспешил отправить человека, которому предстояло возглавить восстание. Это был Петр Алексеевич Скоблевский руководитель военно-политической организации, назначенный командовать «красным подпольем».

Бывший ремесленник Скоблевский, ставший генералом на гражданской войне, поднял по тревоге весь аппарат и открыл тайные арсеналы оружия. «Аппаратчик» Адольф Бурмайстер вспоминает, что «Саксония и Тюрингия должны были выступить первыми, затем Гамбург, Берлин и Рур. Это был профессионально составленный план военного путча.»

Но восстание потерпело неудачу. В Саксонии и Тюрингии коммунисты совместно с левыми социал-демократами приняли участие в создании правительства Народного фронта. И только в Гамбурге красным революционерам удалось организовать выступления. Но они были так скудно вооружены, что восстание захлебнулось всего через 48 часов. Командовавший в Бармбеке Киппенбергер бежал и был тайно переправлен русскими товарищами в Москву.

Скоблевский не терял надежды на победу. Он привел в действие новый «Аппарат», самый беспомощный и криминализированный за всю историю германского коммунистического движения. Это был «Т-аппарат» (террористический), известный его противникам как «немецкий ЧК», поскольку его сотрудников готовили для выполнения их зловещей роли эксперты советской секретной полиции.

В начале октября 1923 года, действуя по приказу Скоблевского, наборщик Феликс Нойманн, которого один из современников описывает как «жалкое создание с кислым выражением бледного сморщенного лица», собрал банду головорезов и политических фанатиков. Этим потенциальным плачам предстояло сводить счеты с предателями из рядов ГКП и уничтожать известных антикоммунистов.

Первым в их списке был Ганс фон Сект, генерал Рейхсвера и начальник штаба сухопутных войск, самый могущественный человек в Германии того времени. С двумя стрелками Нойман пробрался в Тиргартен и залег в засаде, поджидая Секта во время его утренней прогулки. Вся троица укрылась в кустах и стала ждать. Однако в нескольких метрах от них лошадь Секта неожиданно испугалась и шарахнулась в сторону, Нойман потерял самообладание и вместе со своими террористами сбежал.

Потом Нойман загорелся другой идеей: уничтожить классовых врагов при помощи кроликов, зараженных бациллами. Он заразил холерой капустные листья и скормил их кроликам, а затем долго ждал результатов своего эксперимента. Но кролики были явно лишены революционного запала и становились только толще и жирнее. Однажды этому пришел конец: их съели голодные товарищи. Впоследствии загадка раскрылась: полученные от аптекаря, которому Нойман успел порядком надоесть, бациллы холеры оказались безвредным веществом, спрятанным в зловещей упаковке.

Насмешки товарищей подвигли Ноймана на новые подвиги. В Берлине он со своими «аппаратчиками» напал на парикмахера Рауха, члена компартии, которого партийное руководство подозревало в сотрудничестве с полицией. Тот был тяжело ранен и умер. Однако именно эта выходка привела к провалу всей преступной группировки. Нойман сбежал на юг Германии, где его во время пьяной драки и забрала полиция. Во время допроса он неожиданно стал бахвалиться своими подвигами.

В кармане у Ноймана полиция нашла адрес конспиративной квартиры в Берлине, где ему предстояла встреча со Скоблевским. Детективы направились туда и обнаружили русского наставника Ноймана. Алексей Скоблевский вышел из игры. В 1925 году он вместе с некоторыми другими руководителями террористов предстали перед Трибуналом защиты республики. Его, Ноймана, и ещё одного террориста приговорили к смерти, которой им, однако, удалось избежать, а их подручные отправились в тюрьму.

Машина террора была уничтожена, мечты Москвы насчет «Германского октября» развеялись, но каркас коммунистической системы шпионажа продолжал тайно существовать. Осколки «М-, N- и Z-аппаратов» уцелели, и на их основе Разведупр построил «великолепно действующую разведывательную службу», которая, по мнению генерала Кривицкого, стала «предметом зависти всех прочих наций».