Пароль — «Брусника» - [24]

— Это очень надо для дела, — мягко прервала его Мария. — А вы для работы в управе весьма подходящая кандидатура.

Некоторое время продолжалось молчание.

— В качестве кого устраиваться? — наконец спросил Кречетович.

— Не надо отказываться ни от какого предложения. Самое главное — это стать там служащим, а потом разберемся… Связь с вами я буду поддерживать сама, а если понадоблюсь срочно, сообщите Злоткиной. Она меня найдет.

Они расстались, пожав друг другу руки, и каждый пошел в свою сторону. Осипова вспоминала свой разговор с Кречетовичем и пришла к мысли, что в ее группу вошел стоящий человек. «Как я буду людям в глаза смотреть? — мысленно повторила она слова Николая. — А как же мне и многим другим приходится лгать и изворачиваться? Ничего не поделаешь — так надо до поры до времени».

Она так была погружена в свои мысли, и от них лицо ее стало настолько решительным и суровым, что шедший ей навстречу немец остановил ее.

— Подойди сюда, — позвал он ее по-немецки. — Документы.

Льстиво заулыбавшись, Мария протянула немцу свой паспорт и справку, что она работает на железной дороге. Придраться было не к чему, и немец неохотно отпустил ее.

— Проваливай побыстрее, — грубо сказал немец.

— Спасибо, господин офицер, — подобострастно поклонилась Мария.

«Вот посмотрел бы ты сейчас на меня, — продолжала она свой мысленный разговор с Кречетовичем, — и понял бы кое-что. Ничего, поживет немного в городе — разберется».

А в это время Кречетович шел домой уверенно и спокойно: теперь он знал, что ему делать. В доме, где он жил до войны, в наиболее комфортабельных квартирах обосновались бургомистр, его заместитель, архиерей, начальник полиции и другие высокопоставленные немецкие прислужники. Кречетовичу разрешили возвратиться в его квартиру из двух маленьких комнат на четвертом этаже. Кроме того, когда он предложил свои услуги в управе в качестве электромонтера, его даже без особой канители взяли на работу в технический отдел. По-видимому, здесь сыграло положительную роль его «чистосердечное признание» в том, что его жена-еврейка пропала без вести с ребенком и что он ее не собирается разыскивать.

В управе работало около ста человек. Служащие из разных отделов мало общались между собой, но слесари, электромонтеры и телефонисты имели доступ и право передвижения по всему зданию. Кречетович мог свободно заходить почти в любую комнату, даже в кабинет к начальству, правда по вызову, и устранять различные неполадки. Проводка в управе портилась довольно часто (не без участия монтера), и Кречетович никогда не сидел без дела. Его высокая сухощавая фигура мелькала то тут, то там, и во всех отделах привыкли видеть спокойного, молчаливого человека в синем комбинезоне с маленьким плоским чемоданчиком в руках. Он стал своеобразным человеком-невидимкой, который видит и слышит все и которого перестают замечать окружающие.

А Николай Кречетович обладал цепким умом, превосходной памятью и незаурядной наблюдательностью. Немало ценных сведений сообщил он Черной и о людях, работающих в управе, и о разрабатывавшихся планах. А кроме того, Кречетович никогда не упускал случая позаимствовать из шкафов бланки удостоверений и паспортов. Но, пожалуй, самое ценное было то, что Николай Кречетович имел радиоприемник. Один из первых приказов, вывешенных гитлеровцами, объявлял, что лица, имеющие радиоприемники, обязаны их немедленно сдать; в случае невыполнения приказа виновные будут расстреляны. Каждый сданный приемник регистрировался, и его бывшему владельцу выдавалась справка. Через некоторое время немцы внесли дополнение к приказу, что люди будут привлекаться к ответственности не только за найденный приемник, но даже за радиолампы или за любую деталь.

Кречетович подобрал возле разрушенной радиомастерской остатки какого-то приемника, привел его в относительный порядок и сдал его, получив взамен оправдательный документ-справку. Свой радиоприемник он спрятал на чердаке управы, причем умело его замаскировал. Властям меньше всего могло прийти в голову, что один из активно действующих приемников находится буквально над головой у начальника полиции. Но это было именно так. Кречетович аккуратно слушал передачи из Москвы и передавал их содержание Осиповой. Появление электромонтера и на чердаке дома никого бы особенно не удивило, но Николай был осторожен и умело действовал, не попадаясь никому на глаза. Более того, он успел себя зарекомендовать исполнительным и безотказным работником, хорошо знающим свое дело. А после того как он починил испортившийся радиоприемник у одного из начальников, репутация его окончательно упрочилась.

Немцы то и дело приносили ему на починку испортившиеся радиоприемники, и Николай спокойно чинил их, оборудовав в своей комнате что-то вроде мастерской. На верстаке всегда лежали в беспорядке радиодетали, но это был только кажущийся беспорядок. Требовалось всего несколько минут, чтобы такой специалист, как Кречетович, мог собрать простейшую схему и настроиться на Москву. И когда приемник па чердаке был все-таки обнаружен, а хозяин его не найден, Николай полностью перешел на такие одноразового пользования приемники-схемы. Меньше всего могли предполагать полицейские и другие доверенные лица, что с их помощью подпольщики получают ценнейшую информацию. Не раз слышал Кречетович, как, не замечая его присутствия, бургомистр распекал своих подчиненных за то, что снова на улицах появились листовки со сводками Советского Информбюро и что распространители этих сведений не обнаружены.