Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры - [62]
И все потому, что старшим дочерям ее супруга, короля Якова II, было невыгодно признавать наследника мужского пола и лишать свое потомство права занять трон.
Как распространялись фейкньюс в XVII веке? На роды королевы Марии были приглашены сорок человек! По традиции, толпа созерцала появление на свет королевских отпрысков, чтобы засвидетельствовать истинность их происхождения. Бедняжка Мария даже попросила Якова накрыть ее лицо шляпой, чтобы скрыться от взглядов праздной оравы у своей кровати.
После того, как стало понятно, что родившийся мальчик скорее всего выживет, его единокровная 23-летняя сестра Анна, якобы по болезни отсутствовавшая во дворце при королевских родах, заявила, что Джеймс Фрэнсис Эдуард – подменыш. Его так и не признают наследником. Анна же станет королевой и будет править до конца дней.
Сэр Эдвард Петре, Мария Модена, Джеймс Фрэнсис Эдвард Стюарт. Гравюра Питера Шенка
То есть, сорок высокопоставленных свидетелей, аристократов, заглядывавших в чрево несчастной Марии Моденской, слышавших ее родовые муки, не смогли удостоверить действительность происхождения ее сына, потому что это было невыгодно крупным политическим силам.
У Анны было много детей, но все они умерли.
Анна известна нам по пьесе французского драматурга Эжена Скрипа «Стакан воды» – если бы не эта пьеса, мы бы вряд ли помнили такую королеву.
Но вообще этот ужасный рок многих Стюартов и Тюдоров, как мне кажется, связанный с генетическим заболеванием, которое довольно характерно проявлялось, к примеру, в брачной истории Генриха VIII.
Мария Моденская была и героиней подобных изображений. Здесь ее, по-видимому, науськивает коварный и почему-то чрезвычайно смуглокожий, вероятно для пущей убедительности в злонамеренности, иезуит сэр Джеймс Петр, советник Якова II, обвиняемый в участии в подмене Марииного младенца, и впоследствии покровительствовавший непризнанному, как его называли, претенденту Джеймсу Френсису Эдуарду Стюарту – но пока что тот просто лежит в люльке в парике и не имеет планов узурпации короны.
Сама поза напоминает сюжет «поцелуя Иуды» – фактически повторяется известная ренесансная композиция. А то, что кардинал изображен с почти черным лицом и восточными чертами, только подчеркивает его греховность и дурные намерения в видении людей того времени.
Обратил внимание на довольно странный фрагмент во II части шекспировского «Генриха IV», который в русском переводе кажется еще более несуразным. Но и для этой галиматьи есть объяснение.
В текстах Шекспира довольно много крылатых выражений, метафор и эвфемизмов, которые подчас непросто поддаются расшифровке. Но если знать привычные Шекспиру приемы, то за нелепыми конструкциями обнаруживаются щекотливые сексуальные подробности.
Так, словосочетанием «charged chamber» Шекспир обозначал женские половые органы, а иногда называл их «birds nests». Глагол charge он использовал для обозначения полового акта – там же, в «Генрихе IV», Пистоль сообщает, что собирается выпалить в мисс Дороти двумя пулями, хотя речь идет явно о сексе. Далее по тексту о Дороти говорят, что она pistol-proof – это переводят как «стреляная птица», хотя имеется в виду, что она невосприимчива к оплодотворению.
Слово horn он использует либо для обозначения рогов рогоносца, либо для обозначения члена. Иногда в качестве референса к приапизму (состояние, связанное с патологической эрекцией). Если вчитываться, то чуть ли не в каждом произведении Шекспира можно найти десятки завуалированных сексуальных коннотаций, начиная с чудовища с двумя спинами (эвфемизм сношающейся пары) в «Генрихе VIII» и заканчивая мошонкой Отелло.
Само понятие обсценной и непристойной лексики появилось позже, поэтому ренессансные авторы часто ее используют, для них это не проявление эпатажа или смелости, а обычная норма.
В 1858 году Лувр приобрел часть коллекции обанкротившегося маркиза Джампьетро Кампана. Его имущество было поделено между англичанами, русскими и французами и пополнило национальные музеи. Среди прочего во Франции оказался огромный – 38-сантиметровый – бронзовый палец. Еще в начале XX века музейщики предположили, что это палец ноги и он должен был принадлежать 12-метровому гиганту.
Когда в этом году экспонат начали готовить к путешествию в Эрмитаж, сотрудница лаборатории Лувра внезапно обнаружила, что палец принадлежит колоссальной статуе императора Константина I из капитолийских музеев в Риме, на родине собрания Кампаны. Более того, совпал даже размер – считается, что римский гигант был 12 метров ростом. К XIX веку от бронзового императора остались голова, сфера и рука, неудивительно, что палец «отвалился» от этого комплекта. Правда, сейчас оказалось, что это палец вовсе не ноги, а руки. Что ж, и такое бывает. Остается верить, что Константин все же воссоединится со своим пальцем, даже если это будет 3D-копия.
В XVIII веке было несколько бестселлеров, посвященных мастурбации, которые, конечно же, ее осуждали и описывали как не просто греховное, но и чрезвычайно вредное занятие. Правда, были и труды, опровергающие заблуждение, но, как это часто бывает, достаточную для развенчания мифа популярность они не снискали.
