Парк - [7]

Партнерша шептала мне какие-то ласковые слова, касаясь влажными губами шеи. Мы познакомились в парке ЦДСА тремя днями раньше, и этого срока оказалось достаточно, чтобы она влюбилась. Так, во всяком случае, она уверяла. И звучало это вполне правдоподобно, если, конечно, она не была гениальной актрисой. (Но зачем бы ей с такими способностями работать лаборанткой?!)

Друг сидел на кровати, опершись локтем на тумбочку, и всем своим видом подчеркивал непричастность к происходящему.

Я попытался вслушаться в слова, которые шептала мне моя лаборанточка, но ничего, кроме "колючий", разобрать не успел...

Она испуганно отпрянула от меня сразу же, как раздался стук в дверь. Помимо способности быстро влюбляться природа еще наделила ее богатой интуицией: стук был негромкий, вежливый и ничего опасного не предвещал, но на всякий случай она включила свет и убрала со стола вино.

Вошли четверо. Старик вахтер, обычно дремавший за столиком у входа, женщина комендантского вида и два парня с красными повязками на руке.

- Почему посторонние после двенадцати? - привычно строго спросила женщина.

- Как раз собирались расходиться, - обаятельно улыбнулся Счастливчик.

- Кто посторонний? - грозно, словно собирался выкинуть признавшегося в окно, поинтересовался один из парней.

- Этих я знаю, - женщина по одному показала на Друга, Писателя и Счастливчика. - Практиканты наши. Остальные - чужие.

- Мы не чужие, - подхватив улыбку Счастливчика, вступил в разговор Делец, - мы свои, советские... В гости пришли.

- Три минуты на сборы, - прервал его второй парень. - И чтобы духу вашего здесь не было.

В основном он обращался к нашим дамам.

- А повежливей нельзя?!

Он не удостоил меня ответом и пошел из комнаты. За ним двинулись остальные. Старик вахтер почему-то был смущен происходящим и, уходя, вежливо попрощался.

- Это его работа! - вдруг зло ткнула пальцем в Друга моя лаборанточка. - Я видела, как он с ними разговаривал внизу.

Можно было подумать, что она ткнула его электрическим щупом, так он завопил:

- Да, это я! Я их позвал! Чтобы вы убрались отсюда! Дряни несчастные!!! А вы?! - тут он перекинулся на нас. - Вам лишь бы лизаться по углам!!! Противно смотреть! Разве мы для этого сюда приехали? - Извергнув часть своего возмущения, он чуть остыл... - Надо кончать эти танцульки. Столько дней мы в Москве - нигде не были, ничего не видели. Можно подумать, в Баку их нет, - он, не глядя, мотнул головой в сторону жавшихся к двери девушек...

По-своему он, конечно, был прав, Друг... Но в результате я оказался ночью в тридцатиградусный мороз на улице огромного незнакомого города. Дельцу и девочкам было легче, они разъехались по своим домам и общежитиям. А я со старым отцовским чемоданом вынужден был отправиться на поиски какой-то Большой Бронной и родственников матери, которых никогда не видел.

Наконец выбираемся на привокзальную площадь. Он упорно Шагает рядом.

- Ты куда так торопишься?

- Домой.

- Может, и меня пригласишь? - Интонация шутливая, но одновременно и подчеркнуто горестная - вот, мол, до чего мы докатились, в гости друг к другу напрашиваемся!..

Не дождавшись ответа, продолжает:

- А хочешь, к Счастливчику зайдем?

- Он в Америке.

- Уже вернулся. Я звонил ему вчера. Ты был у него на новой квартире?

- Нет.

- Дай две копейки.

Рядом с телефонной будкой табачный киоск. Есть "БТ>, а главное, есть возможность чем-то заняться, пока он звонит...

Счастливчик живет теперь где-то в самом центре города. О его квартире, машине, влиятельном тесте, красавице жене, пылкой любовнице, дружеских связях, служебных успехах ходят легенды. Он - одна из самых популярных личностей в городе...

Друг сует мне трубку, голос в телефоне все такой же лихой и искренний.

- Куда же ты пропал?! Ты мне что обещал? Хотя бы позвонил, если уж зайти не можешь!.. Я был у тебя, но ты же через день работаешь?

-Да.

- Поэтому не застал...

Врет, наверное. А может, и нет, зачем ему?

- Как поживаешь? Ты один, что ли, там остался? Двор пустой. Спросить даже не у кого.

Значит, действительно приезжал. Удивительный человек Счастливчик!.. Вдруг очень хочется его увидеть.

- Сейчас приедем, все расскажу.

- Жду. Вешаю трубку...

Разбудили меня голоса за дверью, негромкие и какие-то уютные. Комната, в которой меня уложили, узкая, шириной в окно. Из-за прикрытых ставен полумрак, на стенах белеют пятна фотографий. Их очень много, разных размеров. Широкий удобный сундук, на котором я лежу, покрыт чем-то очень мягким, видимо пуховой периной, и даже не одной. Очень уж мягко.

Разговор за дверью идет неторопливый, спокойный; кажется, что два человека, встретившиеся за утренним завтраком (слышно позвякивание ложки о стакан), беседуют друг с другом давно, много лет, на одну и ту же давнюю тему. Хриплый мужской бас привычно поддразнивает:

- ...Ни денег, ни друга, ни счастья, ни хаты, ничего - кругом шестнадцать...

Старческий женский голос наивно возражает: ч- Как "ни хаты"?! А это что не хата? Бас спокойно ироничен, ласков:

- Ну какая же это хата? Это не хата, а святая обитель. Храм...

- Я же тебе говорила, можешь приводить кого угодно...