Парижский Вернисаж - [18]

— Ну и что. А как же переписка? Мы будем с ним переписываться. Так было во все времена.

— Мечтательница, — сокрушалась Валерия. — Ты что же с письмами и в постель ляжешь. Мужчина, он нужен живой, горячий, страстный, а не в письмах.

— Валерия, а разве можно влюбиться с первого взгляда? — спросила Дашкова, мечтательно глядя в окно.

— Можно, только осторожно, — резонно заметила подруга. — Как, говоришь, звать-то его?

— Граф Мишель Строганов.

— Граф?! — удивилась вслух Булошникова и выдала себя.

Подруги с удивлением глянули на нее.

— Тань, ты давно вошла? — Спросила коллегу Дашкова.

— А я и не выходила из кабинета, — буркнула Булошникова и деловито зарылась в бумаги, что лежали на столе.

— Ну все, Валерия, я пропала, — прошептала Дашкова подруге. Теперь все о чем мы с тобой говорили, эта сплетница разнесет по всем этажам.

— Ну и пусть! Есть же чем похвастаться. Все-таки твой знакомый граф, потомственный дворянин, — засмеялась за все время Валерия. — Слушай, это было бы здорово, ты б жила во Франции, а я к тебе б приезжала…

«Мишель, Мишель», — теперь Ольга часто произносила это имя. Она думала о нем и улыбалась, как тогда на пруду. Они не виделись после той первой встречи уже две недели. Мишель позвонил и сказал, что у него срочные дела во Франции.

— Я уезжаю, но я обязательно вернусь, — Ольга завороженно слушала приятный голос, что звучал в трубке. И ее сердце билось чаще.

— Когда ты вернешься?

— Еще не знаю. Ты будешь ждать меня, Ольга? — сказал баритон и замер в ожидании.

— Да, Мишель, я буду тебя ждать. Приезжай, — не сразу ответила Ольга. В ее душе поднялась буря, целый всплеск эмоций. Радость от разговора с любимым. Да, да, любимым, так Ольга называла Мишеля про себя. Тоска от разлуки, что предстояла им. Надежда на скорую встречу, которая будет радостна вдвойне. И еще… страх, что они могут не встретиться больше никогда. А затеряться в этом огромном мире было так легко…

* * *

Жизнь шла своим чередом. Работа, дом, дом, работа. Как будто ничего не изменилось. Только Дашкова сильнее стала чувствовать свое одиночество по вечерам. Дела, видно, у Мишеля не ладились. Он позвонил и сказал, что задержится еще на месяц. Подробности обещал рассказать при встрече. Когда подступила хандра, женщина вспомнила о Смирнове. Правда, она о нем не забывала никогда. Он жил в ее душе всегда, по праву заняв место в сердце.

Они не виделись целый месяц. Такого еще не было в их отношениях за четыре года знакомства. И хотя никто не хотел расставаться, каждый понимал, что роман иссяк, чувства притупились. Бурная страсть постепенно перешла в привычку. Но они еще сильно были нужны друг другу, так были счастливы в близости, поэтому, по обоюдному согласию, расстались на какое-то время. У Дашковой как всегда был аврал на работе, Смирнов готовился к вернисажу. Оба отдались страстно, чтобы они не делали, любимой работе.

Дашкова звонила Сергею с утра, она хотела увидеться с ним. Но его телефон не отвечал. «По всей видимости, Сергей поменял оператора, — от досады Ольга кусала губы. — Я хотела вначале по телефону все сказать, уж потом поговорить воочию. Дура! Сама виновата, надо было не отключать свой телефон. Что ж теперь придется идти к нему домой или в мастерскую», — Ольга достала сигарету из пачки и нервно закурила.

Подошла к окну, посмотрела на детскую площадку, что располагалась в глубине двора. Там весело и беззаботно играла детвора. Малыши, весело резвясь, катались на качелях, лазили по лесенкам вверх и с веселым смехом спускались с горки. Мамаши и няньки заботливо поддерживали своих чад. Над площадкой стоял визг, шум и радостный детский лепет.

Дашкова засмотрелась на одного мальчугана. На вид ему было года четыре, не больше. Карапуз с усердием, пыхтя как паровоз, забирался по ступенькам на вершину горки, там, на вершине, садился на попку и с визгом, оглашая все вокруг радостным смехом, скатывался с горки вниз по пологому склону-желобу. Мать смотрела на малыша и улыбалась. Ее глаза сияли материнской любовью. Дашкова почувствовала, что к горлу подступил ком, вмиг стало трудно дышать. У женщины душа сжалась от тоски: «Боже, у меня бы уже давно мог быть вот такой малыш, если б я не перебирала женихами в свое время. Все, надоело пребывать в неизвестности! Сейчас же иду к Сергею. Надо расставить все точки над «і»! — женщина быстро оделась, допила свой кофе и стремительно вышла из дома.

* * *

Сергей никак не мог дозвониться к Ольге. Она то не подходила к телефону, то вообще выключала телефон. Смирнов сменил мобильного оператора и хотел сообщить любимой новый номер. Но Дашкова упорно отмалчивалась, не выходя на связь. И тогда Смирнов занервничал, он понимал, что время их временной передышки затянулось, он впервые сильно испугался той мысли, что может потерять Ольгу навсегда. Кажется, такие мысли посещали не только его голову. Как-то позвонила мать и спросила:

— Сережа, как твои дела?

— Ничего, мама, все в порядке.

Ответ сына прозвучал неуверенно, и мать забила тревогу.

— Сережа, вы что расстались с Ольгой. Я так и знала, что она не выдержит и бросит тебя. Ты, наверное, обидел ее чем-то? У тебя, наверное, появилась другая женщина?