Парижский Вернисаж - [16]

— Дайте мне, пожалуйста, вот это кольцо, сделанное из лазурита и бусы.

— Какие бусы? — спросила деловито продавец.

— Из розового жемчуга.

— Хороший выбор. Пожалуйста, благодарю вас, мадам, за покупку. Я вижу, вы знаток камней.

— Да. Люблю самоцветы, в них отражены все цвета радуги. Янтарь — желтый, малахит — зеленый, коралл — красный, аметист — фиолетовый.

— Лазурит — синий, а бирюза — голубой, — поддержала разговор продавщица.

— Вы, знаете, я собираю бусы из разных камней. У меня их уже очень много. Вот сегодня к белому и черному жемчугу добавлю нитку розового.

— Говорят, камень холодный, а он согревает и оберегает. Пусть розовый жемчуг принесет вам удачу, — улыбнулась понравившемуся покупателю на прощание словоохотливая продавщица.

Ольга вышла на улицу и увидела, что дождь кончился, и сквозь серые облака прорываются солнечные лучи. Один луч упал на жемчужное ожерелье, что было в женских руках. Розовый жемчуг засиял на свету, и вызвал радостную улыбку на лице женщины. Дашкова тут же надела ожерелье на шею. «Пусть этот жемчуг будет моим талисманом, — подумала владелица ожерелья. — Может быть, это приятная девушка из магазина права, и розовый жемчуг принесет мне удачу».

Когда Дашкова забрела на Останкинский пруд, у нее было уже не такое мрачное настроение как в начале дня. Женщина зачарованно смотрела на воду, пруд весь был усыпан желтыми листьями. Из-за ветреной погоды практически не было желающих прокатиться на лодке. И только две лодки с гребцами лениво покачивались на поверхности, неторопливо передвигаясь по водной глади. В одной из шлюпок сидела парочка и отчаянно целовалась, не обращая внимания на окружающих.

Ольга остановилась и любовалась прудом. Ветер поутих. Уцелевшая на деревьях зеленая листва тихо шелестела. Выглянуло солнце и засверкало тысячами бликов по зеркальной поверхности. Молодой женщине показалось в эту минуту, что эта тихая заводь ее пристань. Вода, вообще, действовала успокаивающе на ее натуру, чей знак был Водолей. Никакого чувства страха, тревоги как не бывало.

Дашкова так увлеклась созерцанием природы, что не заметила, как кто-то за ней следит. Хрупкая блондинка в розовом пальто уже давно привлекла внимание мужчины средних лет. Он был одет в строгое черное пальто, элегантность которого подчеркивал белый шарф на шее. Черные волосы были коротко подстрижены. Глаза были необыкновенно сини. Именно на них, в первую очередь, обратила внимание журналистка, когда встретилась лицом к лицу с брюнетом. Он улыбался и что-то говорил. Дашкова не сразу поняла, что он говорит. Женщина пребывала еще в том приятном оцепенении, которое сковало ее возле пруда, еще не спал сказочный флер, который окутал ее.

— Простите, что вы сказали, я не расслышала вас?

— Я предложил вам вместе со мной прокатиться в лодке по озеру. Знаете, одному как-то неудобно.

— Вы один? Странно. Такой элегантный мужчина и один. Можно сказать, элегантный как рояль.

— Что вы сказали? Какой рояль?

— Да нет, ничего, — засмеялась неожиданно для себя Дашкова, — знаете, я согласна.

Ольга подошла к лодке, смело перешагнула через борт и… оступилась. В этот момент лодка сильно закачалась на волнах.

— Ой! — вскрикнула Ольга. — Лодка качается.

— Она же на воде, — незнакомец вовремя подал руку своей спутнице и удержал от падения.

— Спасибо.

— Будьте осторожны.

Сильными умелыми движениями незнакомец вел лодку по водной глади. Женщина чуть наклонилась и провела ладошкой по воде, и улыбнулась. Мужчина не сводил с нее глаз. Она была очень хороша. Золотистые локоны развевал ветер, на алых устах играла улыбка. Зеленые глаза полуприкрыты от солнечного света.

— Как вас зовут, прекрасная незнакомка?

Женщина подняла голову и выразительно посмотрела своими зелеными глазами на красивого брюнета. Чуточку колеблясь с ответом, как бы раздумывая, можно ли довериться неизвестному мужчине, она тихо ответила:

— Меня зовут Ольга Дашкова, я журналист.

— Правда! — приветливо улыбнулся мужчина. — У вас очень мужественная профессия.

— Да. Но даже женщинам нашей профессии хочется оставаться хрупкими и беззащитными, ну, словом, женственными.

— Вам это удается.

— А как зовут вас?

— Мишель.

— Вы — француз?

— Я — русский. Моя фамилия — Строганов. Просто я живу во Франции, в Биаррице. В этом городе живет много русских семей. До 1917 года Биарриц был любимым русским курортом. Тут отдыхали, лечились, поправляли здоровье русские дворяне, великие князья, даже император с семьей. Революция застала многих отдыхающих в Биаррице. Мои предки не захотели возвращаться в большевистскую Россию, остались жить во Франции. Но сохранили культуру, традиции своего народа, язык.

— Значит, вы, Мишель, потомственный дворянин?

— Да, перед вами, сударыня, граф Строганов собственной персоной.

— Ой, смотрите, мы сейчас врежемся в ту лодку! — вскрикнула Дашкова, увидев как другая лодка стремительно направлялась в их сторону.

— Мы просто изменим курс, — спокойно сказал Мишель и уклонился от приближающейся лодки. Будьте спокойны, мадемуазель, я хоть и не моряк, но вырос на море. — Мишель удивленно посмотрел на гребца, который так не умело правил лодкой. Увидев молоденькую девушку, которая сама управлялась с веслами, по-доброму улыбнулся: — Ну, вот ясна и причина, по которой мы чуть не столкнулись. Женщина за рулем, жди неприятностей.