Парижский кошмар - [36]
— Не сокрушайтесь так, старина, — принялся утешать его Лаберже. — Нашей прекрасной карьере пришел конец, и лично я убежден, что моя гибель станет истинной катастрофой для мира. Правда, мир ее переживет. Нам остается только с достоинством уйти. Эта мысль меня несколько раздражает: я всегда мечтал умереть красиво, но протянуть ноги в грязной и уродливой пещере, пусть и эпохи плиоцена… Жаль, что нам никто не сервирует прощальный обед с шампанским, кофе и ликерами… выбираю шерри или «Фер-нет-Бранка»!
Бобби готов был заплакать, как ребенок:
— Я не хочу умирать… Сделайте что-нибудь, сэр Атель. Вы ученый. У вас есть врилий.
Услышав это слово, сэр Атель поднял голову. Да, Бобби прав. У него в руках огромная сила. Можно ли ее не использовать, пускай даже безрассудно, безумно? Всякая надежда потеряна — что ж, пришло время рискнуть всем!
— Послушайте, друзья, — твердо сказал он. — Мистер Бобби прав. У меня есть врилий. В коробке есть инструменты. Я могу попробовать пробурить стену, что преграждает нам путь… а за ней… быть может, нас ждет спасение.
— Отлично, — сказал Лаберже. — Действуйте.
— Но знайте, что риск велик… Стена может являться одной из опор потолка… потолок может рухнуть, и тогда… мгновенная смерть…
— И тогда мы умрем, только и всего. Если мы будем продолжать сидеть здесь и рассуждать, то рано или поздно лишимся рассудка… А это будет очень неприятно… начнем спорить, драться… даже пожирать друг друга…
— Брр! — сказал Бобби.
— Да, дитя мое!.. Когда теряешь голову, вполне может вздуматься пожевать руку… Месье Рэнсом, даю вам полное согласие… Пусть ваше сверло из врилия вламывается, впивается, режет, крушит эту стену… Что бы ни случилось, я за… И помните, что я, Лаберже, не держу на вас никакого зла. Не ваша вина, что этот идиот Коксворд разбился в вашем летательном аппарате. Я видел, как вы рисковали всем, чтобы исправить причиненный им урон и избавить наших прекрасных парижан от сильнейшего страха. Вы рискнули даже своей жизнью, но все пошло не очень гладко. Мы-то с Бобби здесь добровольно, мы сами этого хотели. Вот вам моя рука — пожмите ее, как друг, с которым я предпочел бы чокнуться рюмочкой лучшего вермута на террасе кафе «Кардинал»… или «Верон», если там вам больше нравится. По крайней мере, мы примем смерть мужественно, с философским спокойствием, сожалея только, что нам не выпало пожить еще немного…
Лаберже, не отличавшийся сентиментальностью, произнес эту тираду немного хриплым голосом — его слова исходили от самого сердца и комком застревали в горле.
Сэр Атель пожал протянутую руку репортера.
— Вот и моя рука, — сказал Бобби, протягивая руку. — Я также ни в чем вас не виню.
Все трое обменялись рукопожатиями.
— Ну и картина… «Клятва Горациев»![38] — вставил неисправимый Лаберже.
Сэр Атель не произнес ни слова: бледный, но очень спокойный, полностью владея собой, он склонился над коробкой, которую Бобби поставил на пол, и стал тщательно выбирать инструменты.
Затем он выпрямился с широкой улыбкой на лице.
Несмотря на страшную опасность, грозившую ему и его друзьям, страсть к науке влила в сэра Ателя новые силы… Его ждал один из интереснейших экспериментов, в каком мог проявить себя врилий.
— Отойдите на несколько метров, — сказал он, — иначе вас могут задеть обломки камня… а мы и без того рискуем…
И сэр Атель приложил к стене нечто похожее на бур, укрепленный на конце крепкого металлического прута и снабженный маленькой сферой — очевидно, в ней находился врилий.
Он нажал на рычажок: вылетела искра, раздался скрежещущий звук, как будто что-то вращалось с немыслимой скоростью… Бур прошел слой гипса и в воздух поднялись, постепенно опадая, мельчайшие частицы пыли…
— Победа! — воскликнул сэр Атель. — Толщина стены не превышает тридцати дюймов. У нас получится!
Он отвел бур, оставивший в стене большое отверстие, после вновь начал терпеливо сверлить в другом месте, как грабитель, вскрывающий банковский сейф.
Через несколько минут в стене образовался прямоугольник из отверстий, соединенных тонкими перемычками.
Сэр Атель сменил наконечник аппарата на нечто похожее на молоток и снова нажал на рычажок. На сей раз посыпались искры подлиннее; они трещали, как револьверные выстрелы.
Каменная панель пошла трещинами, подломилась, упала…
В стене появился проход площадью с квадратный метр. Путь был свободен.
Сэр Атель просунул в отверстие голову, плечи и руки, посветил своим фонарем-стержнем и вдруг закричал:
— Друзья!.. чудо!.. алмазная пещера!
V. НЕВИДАННЫЙ ЗВЕРИНЕЦ
Нет, не алмазы! Лед!
Сверкающие грани, вращающиеся звезды, горящие небесные светила.
Под светом трех лучей врилия они взрывались снопами искр, испускали сияние, вспыхивали огненными цветами в кристаллической пыли…
Опьяневшие при виде этого волшебного мира, путники беспорядочно направляли лучи во все стороны; вспышки их, как ликоподий[39], осыпались метеоритным дождем, переливались всполохами северного сияния, крутились светящимися колесами, то пропадая на темном, как бесконечное космическое пространство, фоне, то летя в пустоту, как огненные пули.
Сэр Атель первым с энтузиазмом выбрался из прохода и очутился на открытой площадке — вершине громадной колонны, откуда была видна вся пещера. Казалось, бесконечные отражения ее сверкающих сокровищ и разноцветных кометных хвостов все множились, уходя в бесконечность…
Автор изобретательно продолжает повествование широко известного романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», прослеживает дальнейшую судьбу персонажей романа.
Жюль Лермина — французский писатель, ученик и последователь Александра Дюма, внесший значительный вклад в развитие детективной литературы. Роман «Сто тысяч франков в награду» — одно из самых ярких произведений писателя. Торжество по случаю бракосочетания графа Керу и прекрасной мадемуазель Элен Савернье внезапно оборачивается кошмаром. Новоиспеченная графиня Керу становится жертвой чудовищного преступления. Местечко Трамбле охвачено ужасом, подозрения падают на невинных людей… В то же время исчезает прекрасная куртизанка Нана Солейль.
Может ли смертный человек жить долго… очень долго… вечно?Герой рассказа Ж. Лермина, врач и гипнотизёр, нашел способ продлить себе жизнь — за счёт других. И лишь одно помешало ему жить бесконечно долго…
Весна 1815-го. После удивительного бегства с острова Эльба, именуемого «возвращением», Наполеон снова берет Францию «под свою защиту». Он полон высоких замыслов и стремлений. Бурбоны опять не справились, а народ конечно же соскучился по трехцветному знамени и сильной императорской власти. Наполеон и не подозревает, что власть эта продержится всего сто дней.
Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.
Начали проявляться отличия в исторических событиях, общие тенденции естественно сохраняются. Они мало зависят от воли какого-то отдельного субъекта, ими управляют объективные законы экономического развития. Нам удалось только отдалить войну Пруссии и Австрии, но предотвратить её невозможно. Не в моей это власти. Что ж, будем играть в соответствии с правилами устанавливаемыми законами развития общества, но по возможности их корректировать!
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.