Парижские сестры - [11]
Когда она вышла из кафе, то оглянулась назад, туда, где мужчина с песочными волосами и галстуком с узором пейсли расплачивался с официантом.
Он встал и повел плечами. И она запросто разглядела уголок сложенной газеты, едва заметно торчавший из его кармана.
За высокими окнами пошивочного зала декабрьское небо приобрело мутный металлический оттенок, похожий на мундиры нацистских оккупантов, как будто оно также отбросило всякую надежду и капитулировало перед новым порядком. Блики лампочек над головой казались Клэр такими же яркими, как прожекторы, рассеивающие темноту для самолетов союзников, лучи которых можно было увидеть даже на большом расстоянии, если выглянуть из-за затемнения, которое ночью закрывало мансардные окна. Она поднесла лиф алого вечернего платья из crêpe de Chine[6], над которым работала, чуть ближе к лицу, когда стежки начали разбегаться и расплываться, так как ей приходилось изрядно напрягать глаза в течение нескольких часов подряд. Она сидела у самого окна, там, где ее стул продувало насквозь, но все равно ни за что не поменялась бы с кем-нибудь из других швей, занимавших места поблизости от чугунных радиаторов у дальней стены. Для работы ей требовалось как можно больше света. Да и радиаторы эти в теперешние времена не выделяли достаточно тепла, так как уголь для подвальной печи был очень строго нормирован. Печь часто ломалась и порой не зажигалась целыми днями, но в камине угля было достаточно, чтобы всегда держать его зажженным в салоне, дабы пришедшие на примерку клиенты не замерзли.
Клэр и ее напарницы становились все худее, пытаясь выжить на тех скудных пайках, за которыми им приходилось выстаивать длинные очереди по выходным. Когда она окинула взглядом стол, ей в глаза особенно бросилось то, как свет отбрасывает темные тени на их ввалившиеся щеки и глаза. Их фигуры, в плотно облегающих белых халатах, казались пухлыми, у некоторых девушек пуговицы на них выпирали и буквально отрывались. На самом же деле эту иллюзию создавали слои разносортного платья, которое надевалось под халаты, чтобы не пропустить холод, пока они работали в atelier.
Мастерская Делавин Кутюр была загружена заказами как никогда, поэтому подготовка к Рождеству оказалась даже более беспокойной, чем в предвоенные годы. Пока в Европе разгоралась война, Париж как будто стал местом роскоши, далеким от происходящего за его пределами, поэтому создавалось впечатление, что все находившиеся в нем немцы только и делали, что покупали на черных рынках провизию, вино и дизайнерские платья для своих жен и любовниц. Оставалось только гадать, какое количество их денег осело в стране теперь, когда обменный курс валюты взлетел почти до двадцати франков за рейхсмарку.
Даже немки, получившие назначение в Париж для содействия местной администрации, могли позволить себе покупать платья от кутюр. Продавщицы в салоне про себя яростно ругали их «серыми мышами»: настолько неопрятными и неряшливыми те выглядели, приходя на примерку.
Мадемуазель Ваннье вышла из комнаты на несколько минут, чтобы принести еще одну стопку тонкого неотбеленного муслина, который использовался для макетирования более сложных предметов одежды. После того, как они были раскроены и смётаны, эти toiles[7] снова были разрознены и использованы в качестве шаблонов, чтобы убедиться, что более дорогие ткани, используемые для готовой одежды, были скроены аккуратно и с минимальными потерями.
Воспользовавшись отсутствием мадемуазель Ваннье, Клэр присоединилась к болтовне и сплетням с другими швеями, сидевшими за столом: по слухам, одна из моделей салона вступила в связь с немецким солдатом, и тут мнение девушек разделилось. Некоторые испытывали подлинный шок и отвращение, другие же интересовались: а что делать девушке? Французов в городе сейчас осталось так мало, ведь любой трудоспособный мужчина, которому удалось выжить, отправлялся работать на фабрики и в лагеря Германии, и молодым француженкам приходилось поневоле выбирать: остаться в старых девах или быть изнеженной и избалованной богатым немецким любовником.
Из-под ресниц Клэр взглянула на Мирей, сидевшую рядом. В эти дни она казалась такой отстраненной. Мирей больше не участвовала в девичьей болтовне, стараясь сосредоточиться на своей работе. Теперь она всегда была занята, ничем не напоминала живую, веселую подружку, какой была до оккупации, и, казалось, большую часть времени была погружена в свои мысли. Даже по вечерам и в выходные дни она оставалась замкнутой, часто пропадала неизвестно куда и не приглашала Клэр с собой. Расспрашивать Мирей не имело смысла, как поняла Клэр, поскольку подруга в ответ только грустно улыбалась и качала головой, отказываясь отвечать. Возможно, она действительно играла в свое «сопротивление», как и грозилась, едва вернувшись в Париж, но Клэр не могла понять, какую пользу подобные игры могут принести их родине. Однако если Мирей приспичило ввязяться в шпионскую авантюру и водиться с какой-то компанией, пусть себе тешится.
Но Клэр действительно скучала по дружбе, которую они когда-то разделяли. На данный момент в комнатах над магазином спали только две другие девушки, они были из другой смены, поэтому, как правило, исключали Клэр из своих развлечений, предполагая, что она будет проводить свободное время с Мирей.
Шотландская деревня Олтбеа, сороковые годы. Флора Гордон живёт со своим отцом, смотрителем огромного поместья Ардтуат. Сын владельца, Алек, – её лучший друг с детства. Молодые люди взрослеют, и становится ясно, что их связывает не только дружба. Но влиятельный отец Алека, сэр Чарльз, и слышать не хочет о нелепом увлечении сына. Напряжение нарастает, и влюбленные, кажется, теряют единственный шанс на спасение. А когда с началом войны их отдаленная деревня становится базой для сбора кораблей, везущих боеприпасы из Великобритании и Америки, жизнь сплоченного сообщества и вовсе меняется навсегда. Спустя десятилетия дочь Флоры, певица Лекси Гордон, вынуждена вернуться в деревню и в крошечный коттедж, где она выросла.
Спасаясь от немецкой оккупации, двенадцатилетняя Жози вместе с семьей бежит из Франции в Марокко, чтобы там, в городе Касабланка, ждать возможности уехать в Америку. Жизнь в Касабланке наполнена солнцем, а пейзажи, запахи и звуки совсем не похожи на все, что Жози видела до этого. Девочка влюбляется в этот сказочный, яркий город. Семнадцать лет спустя в город приезжает Зои. Ей, едва справляющейся с маленькой дочерью и проблемами с браком, Касабланка кажется грязным и унылым портовым городом. До тех пор, пока в тайнике под полом она не находит дневник Жози, которая знала Касабланку совсем другой.
Разум Эллы Делримпл с возрастом все больше избавляется от воспоминаний. И, когда внучка Кендра решается навестить ее после долгой разлуки, Элла просит только об одном – записать ее историю. Элла буквально собирает собственную жизнь по кусочкам. Она пускается по волнам прошлого и вспоминает, как 1937 год навсегда изменил ее жизнь, как она провела лето на затерянном в Атлантике островке, как любила, как нагло война вторглась в ее жизнь и как она старалась не потерять себя в те страшные годы… Элла вспоминает все, что чувствовала, пока память не покинула ее. Роман «Море воспоминаний» – это путешествие от острова Ре с его неугомонными ветрами до изумрудных холмов Шотландии, в котором каждый найдет источник силы, любовь и надежду, если только осмелится отправиться в путь.
Стремясь начать жизнь сначала и залечить разбитое сердце, Аби Хоуз соглашается на летнюю подработку в загородной Франции, в Шато Бельвю. Старое поместье буквально наполнено голосами прошлого, и очень быстро Аби погружается в одну из этих историй. В далеком 1938 году Элиана Мартен занимается пчеловодством в садах Шато Бельвю. Там она встречает Матье Дюбоска и впервые влюбляется. Будущее кажется ей светлым и прекрасным, но над восточными границами Франции уже нависает угроза войны… Война вторгается в жизнь простых людей, выворачивая ее наизнанку.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.