Парижские бульвары - [59]

Клавьер заметил и мою досаду, и мое любопытство.

– Господа, вот и появилось украшение для нашего общества. Безусловно, украшение редчайшее. Садитесь, мадам. Уолтер, поухаживайте за дамой.

Полный, чопорно одетый мужчина с большим бриллиантовым перстнем на правой руке вежливо пододвинул мне стул. «Не француз», – отметила я про себя. Во-первых, что это за имя – Уолтер? Во-вторых, когда все они думают убраться отсюда?

Толстяк протянул мне бокал, наполненный розово-фиолетовым напитком. Я сделала несколько глотков и отставила его в сторону.

– Барон, я могу поговорить с вами? – спросила я напрямик, обращаясь к Батцу.

Он ничуть не удивился, словно давно ожидал моего вопроса.

– Разумеется, мадам. Наши интересы так связаны, что нам не обойтись без объяснений. Вы согласны со мной? Однако я не думаю, что сейчас наступило время для разговоров. Вам нужно отдохнуть.

– Я достаточно отдохнула.

– Отдохните еще, – властным тоном произнес барон. – Наш час еще не пробил.

Он наклонился к Клавьеру, и они стали тихо о чем-то беседовать. Я прикусила язык, понимая, что не Батц от меня зависит, а я от него. Только он, с его могуществом и вездесущностью, может достать мне пропуск. Но сколько же мне ждать, черт возьми?

Вскоре к беседующим присоединился и толстяк Уолтер, оставив меня с глазу на глаз с каким-то маленьким суетливым человеком, который то и дело прикладывал руку к груди, словно у него останавливалось сердце. По-видимому, он был столь ничтожен, что эти финансовые воротилы даже не принимали его во внимание.

Вдруг они перестали разговаривать, быстро подписали какую-то бумагу и стали прощаться. Барон подошел ко мне и даже поцеловал руку.

– Так сколько же мне ждать? – спросила я умоляюще. – Если вы в силах помочь мне, то помогите! Я так давно не видела своего сына… Я просто не выдержу.

– Я в силах помочь вам, – сухо сказал он. – Но теперь не бескорыстно, а в обмен на одну услугу.

– Какую? Вот уж не думала, что я что-то могу.

– Можете. Что вы скажете насчет салона мадам Амарант?

– Никогда не слышала о нем.

– Приезжайте туда на днях. Клавьер отвезет вас. Там мы с вами и побеседуем.

Недоумевая, я смотрела, как Клавьер провожает гостей до двери. Больше всего мне не нравилось то, что я должна посещать какие-то салоны. Что за услугу имел в виду этот проклятый барон? Я чувствовала – подсознательно, почти интуитивно, – что меня впутывают в опасное дело, пожалуй, даже слишком опасное. Эти люди, обладающие миллиардами, не собираются вместе, чтобы обсуждать пустячные вопросы. Они задумывают что-то весьма таинственное, на чем можно здорово обжечься. Подумав об этом, я снова ощутила приступ тоски. Меня считают игрушкой, орудием в своей непонятной игре. Я уже жалела, что оказалась такой доверчивой. Может быть, следовало идти напролом и, вместо того чтобы выклянчивать пропуск, попытаться уехать из Парижа тайком, с помощью обмана или подкупа гвардейцев, что охраняют заставы?

– Кто эти люди? – спросила я тревожно, когда Клавьер вернулся. – Какие дела вы обсуждаете?

– Мы? Ангел мой, мы обсуждаем всякие пустяки. Барон возглавляет Ост-Индскую компанию. Я решил войти в долю. Эта компания принесет мне не меньше четырех миллионов золотом. Вам это не может быть интересно.

Я недоверчиво посмотрела на банкира. Нет, я ему не верю. Конечно же, он не откроет мне всей правды…

– Так кто же эти люди?

– Одного вы знаете – это барон де Батц. Второй – Уолтер Бойд, английский банкир, личный финансист английского премьер-министра сэра Уильяма Питта-младшего. Бойд со своим компаньоном пылает желанием открыть в Париже филиал своего банка. Он нам очень полезен, этот Бойд.

«Сэр Уильям Питт-младший! – мелькнула у меня мысль. – Тот самый, что наводняет Францию шпионами…»

– Ну а третий?

– Третий? Это ничтожество? Этот бывший монах-капуцин? О нем даже не стоит задумываться… Его привел сюда Бойд. Правда, если это ничтожество по имени Шабо все-таки сумеет проникнуть в состав депутатов Конвента, цены на бывшего монаха сразу подскочат.

Он говорил так, словно сам намеревался купить этого Шабо вместе с потрохами.

– А какой у вас интерес во мне? Какое я имею отношение к вашим спекуляциям? Благодаря вам я бедна и не могу войти в долю, но, даже когда была богата, не интересовалась финансовыми махинациями и игрой на бирже.

Клавьер молчал, задумчиво разглядывая игру света в бокале с рубиново-красным вином, и я повторила свой вопрос:

– Так какой же у вас интерес во мне?

– У Батца – политический. А что касается меня…

«Все это нереально, фантастично! – твердила я себе. – Какие-то люди, обезумев от своего богатства, принялись играть в опасные и глупые игры. Не может быть, чтобы это было правдой. Неужели кто-то всерьез может устраивать политические заговоры да еще втягивать во все это меня?»

– А что касается меня, – услышала я голос Клавьера, – то мой интерес к вам сугубо личный, и вы его знаете.

Сначала я не совсем поняла его слова, а затем, уяснив, насмешливо улыбнулась.

– Если вы имеете в виду то давнее пари, то будьте уверены, вам никогда не одержать победы.

– Отчего же? Ведь вы уже моя содержанка.

– Но главное-то условие не выполнено. И не будет выполнено никогда. Я вас терпеть не могу, и, если бы не необходимость, я бы…