Парижанка в Париже - [12]

– Сейчас парилку приготовят, и пойдем, а пока надо подождать, – объяснил Михаил, почему они не идут сразу париться. Хотя чего объяснять было, все и так все знали, но такой уж был принят негласный ритуал.

Наконец кто-то ударил в гонг, звук был мягким, не раздражающим.

– Вот теперь пошли, готова парилка! – скомандовал Михаил.

Это было удивительно, но в парилке, на помосте, куда поднимались по, естественно, деревянной лестнице, дышалось легко. Жар был, но не колючий, как иногда в перетопленной сауне, а именно легкий пар. И тело ощущало лишь приятное тепло, мягко обволакивавшее и руки, и ноги, и голову.

Они вышли из парилки, испытывая состояние какой-то телесной радости, едва ли не восторга. Михаил бросился в купель с холодной водой, а Володя и Николай пошли под душ. Все-таки надо трезво оценивать свои силы и возможности. А в бане – прежде всего.

Они вернулись на свои места, и некоторое время молчали, так им было хорошо. А когда человеку хорошо, что болтать попусту?

В кабинке неподалеку расположилась небольшая компания веселых парней, в среднем где-то лет под тридцать. В перерывах между заходами в парилку они помаленьку выпивали, с удовольствием закусывали шашлыком и трепались обо всем на свете. Николай сидел спиной к проходу и мог только представлять себе, кому принадлежит та или иная речь.

– Парни, иногда надо говорить правду, правду и одну только правду! – смущенно сказал кто-то, кого называли Саньком. – Могу сказать честно, что это не я ее трахнул, а она меня отымела по полной программе. Можете себе представить, слезаю я с нее – дыхалка, как у коня после гандикапа. Тут хоть бы дух перевести, а она разошлась, остановиться не может. Сжимает в своей руке моего парнишку, который совсем поник, и будто не меня, а его уговаривает: «Ну, еще! Еще, миленький! Постарайся же, наконец!» А мне и без того уже конец…

Судя по этим словам, так он переживал любовное приключение, которое не хотел таить от приятелей. Кто-то из них хохотнул при последних словах «Санька».

– Беги от нее быстрее, пока она тебя до смерти не измочалила, – посоветовал кто-то хрипловатым голосом. – Смотреть на тебя жалко – кожа да кости одни остались! Вить, ты вспомни, как он в хоккей гонял? Кровь с молоком! А бицепс? Двух девок от пола отрывал! – попросил хриплый голос подтвердить правоту своих слов невидимого собеседника.

– Да, сдал наш Санек, сдал! Секс, ребята – это работа! А в работе, в ней, что самое главное? Умеренность. И секс с женщиной должен быть умеренным и полезным для здоровья. А ты, Александр, выглядишь неважно. Нездорово, я бы так даже тебе откровенно сказал. Так что, бросай ты свою женщину. Давай лучше завтра покер замутим?

– Покер, снукер! Полезный секс! Да пошли вы, придурки, в баню! – разволновался, спутав все, Санек. – А может, это любовь? Мне же это понравилось! – он, наверное, даже не ожидал от себя такой реакции на мнение приятелей.

– Ну, разве что любовь! Тогда другое дело! – примирительно согласился хриплый голос.

– Да ты бы так сразу и сказал, что любовь. Ты ж про секс нам! Любовь – другое дело. Любовь – это как… – принялся было снова развивать тему тот, кого назвали Витей.

– Не, не, хватит! Знаю все наперед. Любовь – это как работа, а в ней умеренность! – завершил дискуссию Санек. И, помолчав, спросил. – А что насчет завтра в покер? Кто будет?

* * *

Дмитрий также пребывал в состоянии блаженства, как и трое его партнеров по баньке. Он потягивал квас – машина стояла внизу, а потому рисковать напороться на инспектора ГИБДД не хотелось. От пятидесяти граммов «только для запаха» – удовольствия почти никакого.

– Николай, – обратился он к новому знакомцу, – а как в Париже обстоит с дамами? Как когда-то в легендах и рассказах о красивой жизни?

Видимо, рассказ «Санька» возымел и на него какое-то действие. Мужиков тянет порой потрепаться о «запретном».

– Честно говоря, у нас, в Москве, красотки лучше, да и числом больше, – поделился своими наблюдениями Николай. – Но у меня были свои «уроки французского», – с улыбкой продолжил он рассказ. – Мне повезло невероятно, все-таки отец, как опытный мидовец, решил, что кто-то из «матерых» дипломатов должен меня просветить в тонкостях этого языка. От того, что я услышал, у меня просто рот открылся и довольно долго не закрывался.

– Ну, что-нибудь, расскажи, к примеру? – попросил Дима.

– Ну, хорошо. Вот, в Америке, да и по всему свету в шестидесятые-семидесятые годы слово «Каравелла», помимо первого своего значения, означало французский пассажирский или, как говорят, гражданский реактивный самолет. Изящный, очень красивый по форме. Так вот в те же годы в Париже, особенно в районе Елисейских полей, словом «une caravelle» называли… проституток высокого класса. Правда, в зависимости от времени года они появлялись не только в Париже, но и везде, где есть хорошие деньги. Начиная от склонов Французских Альп зимой, до пляжей Лазурного берега летом. Они доезжали даже до франкфуртской книжной ярмарки! Появлялись в «Американских барах», в лобби шикарных отелей, иногда прогуливались по Елисейским полям или прилегающим улицам. Они выглядели элегантным украшением этого района. Строго говоря, отличить их было непросто, как и найти. Они сами находили тех, кто был им нужен.