Парижанка в Париже - [10]

– Надеюсь, у тебя хорошие партнеры и идею не своруют. А вообще – дай Бог тебе удачи.

Выйдя из кафе, они не спеша пошли по широкому бульвару Капуцинов, при этом Николай, как бы невзначай положил руку на талию Ане, таким способом приблизив ее к себе. Они хорошо смотрелись – парень в светлых брюках и безрукавке с ромбиками и девушка примерно сантиметров на пять ниже, в синих прямых джинсах. Это была одежда молодежи, знающей себе цену и не стремящейся никого удивить дырками на бедре или еще где-нибудь.

Гуляя, они неспешно спустились вниз, в сторону рю Риволи, взяли такси, и Николай отвез девушку к ее студенческому городку.

– Давай увидимся, когда ты вернешься, – спокойно предложила Аня, поставив все точки над «i» таким простым способом. Николаю оставалось лишь чмокнуть ее в щеку, почувствовав только, какая у нее приятная кожа и как приятно – тонко и легко – пахнет ее туалетная вода.

Рандеву доставило ему удовольствие. И самим разговором, и тем, что девушка обнадежила его новой встречей. Пусть и не очень скорой. При этом он про себя отметил, что в отношениях с Анютой с легким «чмоком» в щечку он все-таки почти на месяц опередил своих родителей.

* * *

…На столе лежало несколько телеграмм и писем, которые хоть и не относились к категории «Top Secret», но и не предназначались для посторонних глаз. Атташе по вопросам культуры и науки посольства США в Париже Скотт Бенсон читал их не спеша, мысленно сортируя просьбы и поручения, которые содержались в этих текстах. Просьб всегда было немало, и если выполнять их все, и к тому же в полном объеме, то не хватит времени ни на что остальное. Тем более, что все «остальное» как раз и составляло основную работу сотрудника ЦРУ. И хотя он привык переадресовывать различные запросы своим подчиненным, загрузка у него была все равно большая.

Прочтя четвертое письмо, он поднял трубку внутреннего телефона и пригласил в свой небольшой кабинет – могли бы для его департамента выделить площадь и по больше – третьего секретаря посольства Саймона Стопарски.

– Саймон, есть новое поручение, надеюсь, вы с предыдущим уже справились, – начал Бенсон в своем обычном стиле говорить фразы подряд, не делая пауз, что весьма затрудняло собеседнику восприятие сказанного. – Оно связано с физикой, как вы к этой науке относитесь?

– С уважением, но не могу сказать, что располагаю глубокими знаниями, – долговязый чиновник продемонстрировал, что его не так легко застать врасплох.

– Парни из Бостона интересуются каким-то русским физиком, который работает в лаборатории местного университета по теме, связанной с чем-то перспективным. У него хорошие связи с французами, ценят его и ребята из ЦЕРНа в Швейцарии. Несколько раз был в Штатах. Семинары в Массачусетском технологическом и в Гарварде. Я отдам вам это письмо, а вы попробуйте в нем разобраться. К запросам физиков я тоже всегда отношусь с уважением, эти ребята точно знают, чего хотят. Кстати, не хотите чашку кофе?

При этих словах Бенсон, не дожидаясь ответа, поднялся из кресла и подошел к столику в углу, на котором стояла небольшая итальянская кофеварка «Lavazza». Продолжительное пребывание в Европе все-таки меняет вкусы, и некоторые начинают привыкать к настоящему кофе, а не к тому невразумительному напитку, что со словами «Еще кофе?» предлагают официантки суровым дальнобойщикам в придорожных закусочных на всей территории североамериканских штатов. Саймон кивнул, он также предпочитал эспрессо из итальянской кофеварки напитку, которым плевался в пластик автомат, стоявший в общем блоке посольства. К тому же, кофе с Бенсоном означал, что их разговор носит доверительный характер и может продлиться. Шеф может высказать какую-то перспективную идею, все-таки опыт у него был большой, хотя многие и говорили, что у него просто есть нюх на всякие удачные дела.

– Хорошие времена, плохие времена, а жить как-то ведь надо?! – пробурчал вдруг про себя Бенсон, возясь с аппаратом.

– Не понял, шеф, вы что-то хотели сказать? – переспросил его Стопарски.

– Хотел, Саймон, хотел. И слушайте, что я скажу. Чтобы править этим чертовым миром, который катится непонятно куда, надо всегда иметь в руках какой-то инструмент управления. Удобный, практичный, надежный и безотказный. Согласитесь, что лучший инструмент – это идея? Так вот, Саймон, в какой-то момент мне казалось, что именно благодаря тому, что мы, вернее, наши коллеги по роду службы, заполучили в прошлом веке автора формулы из трех букв, одной цифры и одного промежуточного знака, мы, американцы, взяли мир за горло.

Первый глоток кофе прошел, как следует. Бенсон вытянул губы и довольно причмокнул. В знак солидарности Стопарски прикрыл на мгновение глаза.

– Знаете эту формулу? Ее придумал хитрый парень Альберт Эйнштейн: е равно эм цэ в квадрате. А потом он сфотографировался и показал всему миру язык. И пока он играл на скрипке своего любимого Моцарта, всем остальным пришлось вкалывать, как проклятым. Нашим и немецким яйцеголовым умникам напрягать мозги, промышленникам закачивать миллионы в графит, тяжелую воду и свинцовые чушки, чтобы в результате появилась атомная бомба. Наша атомная бомба. А русские заслали в Штаты своих ребят, наших коллег, которые, надо сказать, очень хорошо поработали и, потратив своих миллионов намного меньше, чем мы, сумели быстро сделать в ответ свою «штуку». С тех пор мы стараемся не упустить, что открывают они, а они, как вы знаете, столь же внимательно присматривают за нашими учеными.