Париж — всегда хорошая идея - [61]

Макс отставил от себя костыли и с кряхтением сел в кресло за письменный стол. Перед ним открылся вид на сад, мирно дремлющий под лучами полуденного солнца. Он взял телефонную трубку и набрал номер Розали Лоран.

Она была в лавке и обслуживала клиентов, но, услышав его голос, ответила с неподдельной радостью. Разговор оказался коротким, но этого было достаточно, чтобы успеть сказать главное: что он приглашает Розали в Ле-Везине на чашку кофе в субботу.

— Как хорошо, Макс, что вы снова дома! Я с радостью к вам приеду, — сказала она. — Не надо ли что-нибудь привезти?

— В этом нет необходимости. Мари-Элен испечет нам тарт татен[53]. Главное, привезите себя!

Макс с улыбкой положил трубку и в задумчивости посидел еще некоторое время за столом. В конце разговора Розали сказала, что хочет с ним обсудить какой-то вопрос. Интересно — какой?

Макс подумал-подумал и вдруг ощутил усталость. После больницы он взял себе в привычку спать после обеда. А здесь, в мирной тишине виллы, этому, к счастью, ничто не мешало. Он взялся за костыли и с трудом поднялся с кресла. «Наверное, Монсиньяк уже говорил с Розали и поручил ей уговорить меня насчет рождественского рассказа, — подумал Макс. — Вот уж старый лис!»

Покачав головой, он направился к двери. Но, проходя мимо старого шкафчика и кинув взгляд на любимый пейзаж, изображавший вид морского берега на юге Франции, он вдруг заметил кое-что странное.

В старый черный «ремингтон», которым он не пользовался уже десятки лет и сохранял только как память о прошлом, была вставлена бумага.

Макс удивленно повернул колесико и вынул лист из машинки. Увиденное его встревожило. Напечатанная бледно-голубым шрифтом строчка была похожа на послание из прошлого. Возможно ли такое?

Его сердце забилось быстрее, и он почувствовал себя путешественником во времени, который в свободном падении на бешеной скорости разрезает пространство.

На листке, который он держал в руке, были напечатаны первые строчки истории про «Синего тигра». Написанной сорок лет тому назад. На этом старом «ремингтоне».

25

— В жизни иногда случается такое, чего ты никак не ожидал, — объявил он ей в пятницу, когда они, как всегда в этот день, беседовали по скайпу. Рене произнес это немного виноватым, хотя и решительным тоном, то же самое выражало и его лицо, покрывшееся под калифорнийским солнцем золотистым загаром. — Я подумал, лучше уж скажу тебе сразу, — добавил он прямодушно, улыбнувшись с экрана мальчишеской улыбкой. — Надеюсь, мы останемся друзьями.

Розали ожидала чего угодно, но только не того, что Рене разорвет их отношения по скайпу. Такого с ней еще никогда не случалось. Однако ей давно следовало бы догадаться, к чему идет дело, и, если бы она не была так занята теми переживаниями, которые приносила ей собственная жизнь, она бы, наверное, давно распознала первые признаки.

Прошло уже почти три недели с тех пор, как она отвезла Рене в аэропорт Парижа. С самого начала у нее было такое чувство, что Рене на семинаре в Сан-Диего счастлив и чувствует себя как рыба в воде. Во время разговоров с ним ей всегда приходило в голову это старомодное выражение. При каждом звонке голос Рене так и звенел от восторга. Зак Уитмен — просто бог! Участники семинара — люди открытые, душевные, бодрые духом! Далеко протянувшиеся золотистые пляжи — что-то необыкновенное! Климат — роскошный! Кругом сплошное совершенство, как поняла Розали.

— Нынешним трендом является рога — рассказывал Рене. — Это лучшее, что ты можешь сделать для своего организма.

— Рога? — повторила она недоверчиво, сидя в постели с чашкой кофе, и подумала: только бы ей не пришлось заниматься таким спортом, который даже по названию производил впечатление чего-то, требующего крайнего напряжения. — И что же это такое?

— Сочетание running и yoga — бега и йоги, — объяснил Рене. — Я тебя научу, когда приеду.

Она посмеялась, а мысленно сказала: «Только не это!» Когда он затем рассказал ей про белокурую стайершу, с которой они бегают натощак, а затем завтракают соком папайи с лаймом, она отнесла эту новость в разряд «спортивных увлечений», не придав ей особенного значения.

В последующих беседах имя Аннабель Миллер всплывало еще несколько раз, а затем упоминания о белокурой стайерше надолго исчезли из разговоров. Но, судя по всему, она не исчезла из жизни ее увлеченного рогой приятеля.

Несколько дней прошло без каких-либо новостей, а вчера Рене позвонил и возник на экране ее компьютера явно чем-то смущенный. Розали по лицу видела, что его что-то мучает. Настроение восторженности сменилось у него замешательством, и его карие глаза смотрели в объектив как-то растерянно.

— Мы можем поговорить? — спросил он.

— Конечно. Мы же и так разговариваем, — сказала она, ничего не понимая.

— Alors… Так вот… Сам даже не знаю, как и сказать… Уфф! — Он почесал в затылке. — Не так-то это просто. Ты, Розали, такая… просто замечательная женщина… хотя и слишком налегаешь на круассаны. — Он смущенно улыбнулся. — А впрочем, чего там… Ты можешь себе это позволить, твой организм хорошо сжигает калории…

— Э-э… Да? — Розали удивленно приблизила лицо к экрану, пытаясь понять, о чем там бормочет Рене.