Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма - [136]
Над ветровым стеклом, за желтоватое со щербинкой зеркальце, была заткнута ветка рябины и фотокарточка.
— Мои, — кивнул водитель, едва машина тронулась. — Семейство, значит, мое.
— Что-то не больно на тебя похожи девчонки-то. Двойняшки, что ли? Черненькие какие, — сказал Константин Тарасович, разглядывая фотографию.
— В мамашу! На мать похожие! — обрадовался чему-то водитель. — Цыганистая мать, видите? У нее и есть цыганская кровь в жилах. Девчонки ее, не мои. Удочерять буду.
— Ну вот — не твои. А у меня сын в пятый перешел, — похвастался Константин Тарасович.
— Так и у меня сын, товарищ начальник, — подмигнул водитель, — Пашка, Пал Палыч. Это мать захотела — Павлом его.
— Большой? — спросил Константин Тарасович. Он любил ребят.
— Ну, это как сказать, одиннадцатый дён пошел нынче. Я их как из родильного привез, так и уехал на двое суток. Так вот теперь небось дожидаются. Ну что за парень! — воскликнул водитель. — Ну вот, ей-богу, товарищ начальник, как я на него посмотрю, так сразу думаю — свернуть бы Даллесу шею!
— Это почему же именно Даллесу? — поинтересовался Константин Тарасович. — Впрочем, и то верно: ему-то — в первую очередь!
Помолчали, повздыхали.
— Худое, брат, дело, война, совсем худое, — вздохнул Константин Тарасович, вспомнив своего однополчанина.
— Так теперь и впрямь взялись за сосуществование, — сказал водитель, с тревогой и надеждой поглядывая на своего седока. Мысль об одиннадцатидневном сыне не покидала его ни на минуту.
— Теперь, как мне кажется, действительно ищут ходов да выходов, чтобы не драться с ними, а по-людски, это же какое дело, а? Так ведь драться кому охота? Ну, скажите? Капиталисту, гаду, фашисту? Да я ведь про простой народ говорю. Правда, товарищ начальник?
— Святая правда, — кивнул Константин Тарасович и вздохнул всей грудью. — Ну что за утро, а? Что за утро, мать честная!
— Да, погодка светится, факт точный. Пашку-то, наверно, во двор выкатила подышать. Я ему коляску купил, четыреста отдал, а как же.
Снова помолчали.
— Эх, жизнь хорошая, — повздыхал водитель. — Пашка-то, а? Одиннадцатый дён пошел.
А Константин Тарасович глядел на дорогу, на рощи и далекие еще первые московские дома, десятиэтажные, стоящие прямо на краю поля, как в море корабли.
— Нашего тресту строительство, — сказал водитель. — Вам на какую улицу, товарищ начальник?
Константин Тарасович ответил, что на заставе пересядет в троллейбус или на такси, однако улицу назвал, а водитель воскликнул:
— Знаю! Как же, там еще кинофабрика. Так нам и по дороге. Мне на двенадцатый объект, близехонько.
— Здорово развернулось жилищное-то, а? — спросил Константин Тарасович.
— Не говорите. Растут, что ваши грибы!
Константин Тарасович легонько пощупал свой портфель.
Они уже подъезжали, когда Константин Тарасович принялся рыться во внутреннем кармане пиджака.
— Ну что вы, товарищ начальник, — сказал водитель, — я ж для своего удовольствия. С хорошим человеком побеседовать не грех.
Но Константин Тарасович вынул четвертной:
— Павлу твоему, на зубок.
— Ну, разве что. Спасибо, конечно.
Константин Тарасович бодро прыгнул на мостовую.
В эту минуту Зоя Валентиновна приблизилась к проходной и остановилась в некотором недоумении. Однако сообразила: выгодней сделать вид, что и вовсе не заметила, на какой странной машине приехал работник главка.
— Как вы пунктуальны, Константин Тарасович! Я обеспечила просмотровый зал, тотчас же и начнем. Но, во-первых, с добрым утром.
— Да, с добреньким. А если бы не сей экипаж, так опоздал бы к вам, наверное.
Они миновали проходную и молча пошли под желтеющими липами.
В просмотровом ожидали Неверов и Блох.
Вошел Олег Завялов, вскинул голову в знак приветствия. Он волновался, хотя его фильм «Живая степь» уже многие видели и многие одобрили.
Зоя Валентиновна пожаловала вместе с Константином Тарасовичем и сразу почуяла, что случайная их встреча возле проходной воспринята как нечто заранее оговоренное, согласованное, и у нее екнуло сердце.
— Так что ж, начнем, пожалуй, товарищи! — по-хозяйски потерла руки Зоя Валентиновна. Зубки ее вытарчивали из-под подкрашенной губы.
— Мы пригласили сегодня Константина Тарасовича, чтоб вместе с ним посмотреть кое-какой материал и посоветоваться о дальнейшей нашей работе…
Завялов спросил громко:
— Простите, я одного не понимаю, ведь Мусатова нет. Он в экспедиции. Как же так? Обсуждать материал в отсутствии автора?
Но свет уже гас, оба полотнища занавеса поползли в разные стороны, обнажая таинственную белизну экрана.
Минут через десять в глубине зала снова открылась дверь, и в прямоугольнике дневного света появилась чья-то высокая фигура.
Никто не обратил внимания: во время рабочих просмотров вечно входят и выходят.
Один Блох, сидевший близко от двери, шепнул:
— Ну-ну, здрасьте. Я уже беспокоился.
Мусатов ничего не ответил, потому что, едва вступив в зал, впился глазами в экран. Он с первого же увиденного им кадра почуял удачу, большую удачу товарища, и теперь уже не мог ни отвечать, ни отвлекаться. Ай да Олег! Ай да молодец, Олег Петрович!
Картина грешила длиннотами, которые ждали опытных ножниц. Но Мусатов, глядя на экран, вдруг начисто забыл все то, что его тревожило, мучило в течение тех нескольких часов, пока он находился в воздухе.
Герой Советского Союза генерал-полковник авиации С. Ф. Ушаков во время Великой Отечественной войны служил в бомбардировочной авиации, затем был заместителем главного штурмана авиации дальнего действия. С большой теплотой и убедительностью он рассказывает о боевых действиях экипажей и частей дальних бомбардировщиков, о мужестве и мастерстве однополчан.
Автор книги Ф. Ф. Волончук — участник Великой Отечественной войны — рассказывает о боевых подвигах моряков-разведчиков, участников героической обороны Севастополя. На катерах, шхунах и шлюпках матросы, солдаты и офицеры смело высаживались в тылу врага и вели разведку в Крыму, на Керченском полуострове, на Тамани, в центральной части Главного Кавказского хребта. Разведчики под командованием мичмана Ф. Ф. Волончука разгромили в оккупированной гитлеровцами Евпатории полицейское управление, осуществили во вражеском тылу ряд диверсий на Ялтинском шоссе, ходили за «языком» на Умпирский перевал Главного Кавказского хребта.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.