Париж слезам не верит - [92]
– Тише, тише, Груша, – взмолился он, когда Толстая попыталась поддержать его голову. – Не надо. Сейчас пройдет.
Оба знали, что это неправда. Арсению было неприятно, что графиня второй раз видела его в подобном состоянии. Секундами в глазах становилось так темно, точно он лишался зрения. А потом белый, безжалостный жгут света причинял еще больше страданий, чем чернота. «Хоть бы в обморок грохнуться! – подумал генерал. – Стыда меньше». Еще немного – и он завоет в голос. А так, по крайней мере, чувства откажут ему на время, и взбалмошная подруга успеет довезти его до дома на Галерной. А там она уйдет, и можно будет корежиться на диване, сколько душе угодно.
– Сенечка, милый, чем помочь? – Голос Груши долетал до него, как из шахты. Будто девица не чирикала над ухом, а аукалась с подружками в лесу.
– Льда бы или снега, – простонал Закревский, уже не понимая абсурдности своей просьбы. – Чтобы жар от головы ушел.
– Господи, да где же я найду снега? – воскликнула Аграфена. – Постой! Сейчас мы жар оттянем.
Ей, кажется, пришла на ум некая каверза, не имевшая отношения к холоду.
– Потерпи, голубчик. Сейчас мы его… Сейчас.
Спутница заколотила кулачком в стенку кареты напротив кучера.
– Эй ты, зараза! Поезжай шагом! Да сверни в тихую улицу! Не смей гнать! Я тебе сказала.
Как она догадалась, что каждый удар копыт словно забивает Арсению в череп гвозди?
Потом Аграфена мигом опустила лиловые шторки на окнах экипажа. Подергала ручку двери – хорошо ли закрыто? И, убедившись, что находится в полной безопасности, попросила:
– Вы, Сеня, смотрите на потолок, пожалуйста.
– Что вы… Зачем?
– Тихо, тихо, – успокаивала она его, уже соскользнув на пол. – Не надо ничего говорить. Вы же знаете: я плохая. Мне все можно.
Менее всего он был способен сейчас бдеть за приличиями. Сначала ему стало еще хуже. Потому что горячая боль и горячее же наслаждение слились в один влажный комок. Потом жар начал скапливаться в принципиально иной части тела. Плотное кольцо губ Аграфены, казалось, могло высосать хворь, как яд из раны. В какой-то момент Арсений ощутил, что не справляется с собой, и на пике адских удовольствий отдал ей мучительный жар, распиравший его тело.
– Вуаля! – провозгласила Толстая, откинувшись от него к краю противоположного кресла. – Фейерверк на Неве. Кстати, мы едем по набережной.
Арсений смотрел на спутницу в полном ужасе. Голова, как назло, была совершенно ясной.
– Вам лучше? – Груша смеялась. – Сознайтесь, лучше?
– Аграфена Федоровна, зачем вы все это делаете? – взмолился он. – У вас совести нет. Ведь Пост.
– Очень мило! – надулась спутница. – На себя посмотрите. Сидите со спущенными штанами и учите меня морали. Еще минута – и ваша голова разлетелась бы, как арбуз в тире. Кстати, в Пост положено совершать добрые дела. Вот и приласкайте меня. – Она шустро взобралась ему на колени и стукнула кулачком в стенку.
– Правь к Прачечному мосту. Потом к Верхне-Лебяжьему. Небыстро.
Генерал понял, что фейерверк продолжается. Но не имел сил сопротивляться.
– Сеня, разве можно во всем себе отказывать? – между тем мурлыкала Толстая. – Ведь я вам нравлюсь? Нравлюсь. Я знаю. Ну, пожалуйста, ну я хочу быть вашей любовницей. Обо мне никто никогда так не заботился. Я же не в жены набиваюсь! Никаких обязательств…
Черт возьми, она расшевелила бы мертвого! А Закревский, хоть и стоял на краю могилы, да каждый день откладывал срок заказывать отходную.
– Груша, я с вашим темпераментом в одиночку не справлюсь, – пошутил он при ее повторном радостном: «Вуаля!»
– А я вам исключительных прав не обещаю.
Они катались часа два. От моста к мосту. От сфинкса к грифону. Кучер Главного штаба успел подумать очень многое о господах генералах, их барышнях и использовании служебных карет. Когда он все-таки доставил седоков на Галерную, дама дала на чай целый рубль. Знать, богатая бабенка попалась дежурному генералу. И зачем бы ей такой замухрышка?
Вечером следующего дня Арсений и князь Волконский сидели в кабинете начальника Главного штаба на втором этаже. Было уже так поздно, что малиновая полоса над Зимним сменилась угольной сажей с кое-где рассыпанной солью звезд. Служащие разошлись. И письмоводители, и копиисты, и столоначальники, и повытчики. Только сторожа с колотушками гремели то у одного, то у другого угла здания, окликая друг друга: «Слу-у-ушай!»
На столе перед генералами стоял початый графин водки. Сей неуставной момент искупался только запертой дверью и крайней неординарностью ситуации. Тяжело подчиненному пить с начальником. Тяжело начальнику, презрев субординацию, слушать от подчиненного все то, что Петр Михайлович сегодня услышал.
Закревский не утаил ничего. Дал полный отчет в потраченных деньгах, ознакомил с копиями документов, изъятых в Министерстве иностранных дел, и слово в слово пересказал беседу с Нессельроде. Грозный Петрохан насупился, наклонил вперед бычью голову, вот-вот боднет, и собрал губы гармошкой, как у надутого младенца.
– Полагаете, Карлик соврал?
Волконский с шумом втянул воздух и мотнул головой.
– Нет, похоже на правду.
– Но государь не мог…
– Мог, – отрезал Петрохан. – Мог просто не пожелать знать, как именно Нессельроде обделает дело. Его величество любит самоустраниться и наблюдать за событиями со стороны.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал огромное влияние на литературу XX века. В числе его учеников — Хемингуэй, Фолкнер, Грэм Грин, Паустовский.В третий том сочинений вошли повесть «Дуэль»; романы «Победа» и «На отмелях».
Клаус Штёртебекер — легендарный пират XIV века, один из предводителей братьев-витальеров (пиратов Балтийского и Северного морей), ставший фольклорным персонажем в качестве прототипа Робин Гуда.В 1909 году в Российской империи публиковалась серия анонимных бульварных повестей о приключениях Клауса Штертебекера.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
В книгу вошло два приключенческо-фантастических романа знаменитого писателя. Первый рассказывает о Гражданской войне в США. Наряду с батальными сценами в романе происходит немало загадочных событий...Во втором романе, «Флаг родины», рассказывается о судьбе Тома Рока, изобретателя разрушительного средства огромной силы. Желание нажиться на своем изобретении доводит Рока до сумасшествия, а его «фульгуратор» становится достоянием международных пиратов. По мотивам этого романа поставлен знаменитый фильм Карла Земана «Тайна острова Бэк-Кап».
Волею случая и по произволу духовных и светских властей недоучившийся школяр Юрась Братчик принимает на себя роль Мессии. Странствуя по просторам Белой Руси со своими «апостолами», труппой жуликоватых лицедеев, он, незаметно для самого себя, преображается и вступает на крестный путь.
Митридат VI Евпатор — последний великий царь в эллинистической Малой Азии. Он десятилетиями воевал с Римом, в разное время становясь грозным противником для Суллы, Лукулла и Гнея Помпея, но не этот период жизни Митридата вдохновил известного писателя Виталия Гладкого. Вниманию читателя предлагается предыстория эпохальных войн с Римом, а начинается повествование в 121 году до нашей эры. Митридат — пока не полководец и даже не царь, а только наследник престола Понтийского царства. Ещё подростком Митридату придётся пережить неожиданную смерть отца, предательство матери и бороться даже не за трон, а за право ходить по этой земле, не стать тенью в Аиде. Книга Виталия Гладкого "Митридат" является первой частью монументального произведения "Басилевс", уже знакомого поклонникам творчества этого автора.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.