Паритет интересов - [3]

– Мало тебя на матах валяли, – заявил он мне, – всего с тремя уголовниками не смог справиться. Мне сказали, у них даже ножей не было. – Шафиров посмотрел на меня осуждающе.

– Как смог, так и отбился. – Мой ответ прозвучал излишне раздраженно, что развеселило полковника.

– А вот не надо «как смог», надо «как отличник милиции», – усмехаясь, высказал он мне. – Задержал бы их сам, и наградили бы знаком «Отличник милиции».

– Мне и без наград нормально, – огрызнулся я.

– Ладно, не обижайся, а то посмурнел весь. – Шафиров рассмеялся своим каркающим смехом. – Против благодарственной грамоты, за которую ратует Храмцов, возражать не буду, – смягчил он позицию.

– Премного благодарен.

Сдались мне их грамоты.

– Все-таки обиделся, – констатировал полковник.

– Ничего я не обиделся.

Этот Шафиров начал утомлять. Я еще не забыл, кому обязан своей службой в органах.

– Служба-то как, нравится? – сменил он тему, наступив на больную мозоль.

– Нравится, – пробурчал я, устраиваясь поудобнее. Судя по никуда не спешащему уходить Шафирову, разговор обещал быть долгим.

Так и вышло, полковник принялся подробно меня расспрашивать о стажировке, о работе в следственном отделе, о расписанных мне уголовных делах, о коллегах и взаимоотношениях в коллективе.

От полного потрошения меня спас заглянувший в палату Головачев.

– Добрый день, Валерий Муратович, – первым делом поприветствовал подпол старшего по званию.

Если он и удивился нахождению полковника в моей палате, то виду не подал.

– Добрый, добрый, – развернулся в его сторону вместе со стулом Шафиров. – Беседуем тут с вашим подчиненным, – пояснил он свое присутствие. – Пришли к мнению, что Альберту следует усилить физическую подготовку, разумеется, после того как полностью поправится, – огорошил он нас обоих, я даже закашлялся, но тут же скривился от боли в груди. – Вы уж, Илья Юрьевич, проследите за этим.

– Прослежу, – взял под козырек подполковник.

Шафиров удовлетворенно кивнул.

– А теперь объясните мне, почему ваш сотрудник ловит преступников в соседнем районе, а не в том, к которому он приписан?

Головачев не нашелся, что ответить на поставленный начальством вопрос, и перевел взгляд на меня. Шафиров также сместил на меня свое внимание. Пришлось разруливать самому.

– Да я там случайно оказался. Меня же никто не предупреждал, что в центре города у нас неблагоприятная криминогенная обстановка, – вернул я любезность за «слабака».

– Что значит неблагоприятная криминогенная обстановка?! – моментально вскипел Шафиров. – Ты где набрался таких формулировок?! Ты вообще соображаешь, что говоришь?! – вылупил он на меня свои и без того выпуклые темные глаза. – Советская милиция эффективно борется с преступностью, и число преступлений с каждым годом падает! Заруби себе это на носу! – припечатал он в конце.

– Чапыра! – предостерег меня от вступления в спор с начальством Головачев.

– Да молчу я, молчу, – пробормотал я, отведя взгляд на окно, в которое опять хлестал дождь.

– И смотри нигде такое больше не ляпни! – предупредил меня Шафиров, демонстрируя недовольство всем своим видом. – Надо будет сказать Мохову, чтобы усилил работу с личным составом, тем более с молодыми сотрудниками. Или вообще на уровне управления этот вопрос поднять, – пожевывая губами, задумался начальник. – Да, так и сделаю. Комиссия по вопросам политико-воспитательной работы среди личного состава в МВД уже создана. Значит, и на местах скоро озадачат с созданием чего-то подобного. Так что надо будет проработать этот вопрос, а когда из Москвы придет распоряжение, у нас уже будет все готово, – подвел он итог своим размышлениям, и его лицо просветлело.

А я понял, что невольно запустил какой-то процесс.

Теперь Шафиров смотрел на меня уже более благосклонно. Все же я направил его мысли в нужную сторону, поскольку он придумал, как выслужиться перед московским начальством.

– А за несдержанность будет тебе урок, – заявил он, когда я уже было решил, что пронесло. – Даю тебе поручение, – произнес он, с садистским удовольствием наблюдая за моей не особо радостной физиономией.

– Какое поручение? – тоже не особо весело встрепенулся мой непосредственный начальник, которого, как и меня, только-только начало отпускать от вспышки начальственного гнева.

– Раскрыть серию краж или грабежей в своем районе! – торжественно сообщил нам полковник. – Поработал на соседей, а теперь у себя криминогенную обстановку улучшай, – вернул он мне подачу и веско добавил: – Срок тебе – до Дня советской милиции!

Услышав вводную, я завис, вспоминая дату праздника.

– А если не успею? – настороженно спросил я.

– Что значит не успеешь? – начал набирать громкость полковник. – Ты комсомолец или кто?!

Я не ответил, размышляя на тему того, почему мне так «везет» и как с этим бороться.

– И не вздыхай, – одернуло меня начальство.

– Он неделю всего как в должности утвержден, да и ноябрь уже близко, – попытался урезонить разошедшегося полковника Головачев.

– Залог у него быстро получилось согласовать, значит, и серию хищений по силам раскрыть, – отверг возражения Шафиров.

Глава 2

Скукота. Зевая, я отложил последний дочитанный журнал. На моей тумбе скопилась целая гора макулатуры, и это только сегодняшняя порция. Из-за нахлынувшего на меня информационного голода я прочитал все, что смог отыскать в ведомственной больнице. Всю периодику от газеты «Правда» до профессионального журнала «Советская милиция», даже «Работницей» не побрезговал. Проштудировал ее от корки до корки, но вместо фоток красоток в купальниках в ней зачем-то печатали фото дам за сорок с суровыми лицами.