Пари - [14]

— Нет, Элиан, — твердо ответила она, не смотря на все свои порывы. — Ты лжешь. Нам обеим. Даже если и веришь в то, что ты сейчас говоришь, это не правда. Если, конечно, то, что ты говорила до этого — не было ложью.

— Как ты можешь быть такой жестокой? — по щеке графини скатилась слеза, прощально блеснув, перед тем, как упасть. — Я люблю тебя, я готова на все ради тебя. Прошу лишь стать твоим другом…

— Я жестока? — не зная, чему больше удивляться, смелым признаниям или слезам, воскликнула Беатрис. — Мне понадобилось много лет, чтобы полюбить и привязаться к своему мужу, за которого меня выдали замуж. Ты не знаешь, как мне было одиноко! Я была еще ребенком, когда меня отдали за него. А тут приходишь ты, говоришь, что любишь меня. Ты! Женщина!

— Так дело лишь в этом? В том, что я женщина?

— Нет, дело в том, что я женщина тоже!

— Но… — Элиан протянула руку Беатрис. — Я же не предлагаю тебе нарушать брачные обеты. Любовь не должна смущать, любовь — это счастье, которое я предлагаю тебе разделить со мной.

Де Эспри отпрянула.

— Вот именно, любовь не должна смущать, — медленно проговорила она, оставив протянутую к ней руку без внимания. — Как ты можешь говорить мне такое? Что будет, если…

— Так вот в чем дело! — сделав удивленное и одновременно радостное лицо, прошептала Элиан. — Ты полюбила меня, да? Все это время ты думала обо мне, после того, как я тебя поцеловала, — сделала она ударение на последнем слове. И с триумфом заметила, как лицо Беатрис сделалось пунцового цвета.

Дю Сорель схватила собеседницу за плечи и притянула к себе, их губы встретились.

— Нет… да… нет… — прошептала де Эспри в губы графини, пытаясь освободиться, но хватка была на удивление крепкой.

Когда Элиан отступила на шаг, уже в глазах маркизы блестели слезы.

— Как ты могла опять?.. — воскликнула она, занеся руку для пощечины. Потом, медленно ее опустив, и помолчав, Беатрис выдавила: — Если ты действительно любишь меня, как говоришь — уезжай.

— Но почему? — спросила графиня и почувствовала себя такой же бестолковой, каким бывал иногда маркиз Д’Эрлеви.

— Уезжай, Элиан, — повторила свою просьбу маркиза, вытирая слезу. — Или ты разобьешь мне сердце.

ФИЛИПП

— Сделай мне с него копию, — сказал Филипп, отдавая ключ Раулю. — И постарайся быстрее.

— Слушаюсь, месье, — отозвался слуга, убирая ключ в кошель, коня и, пришпорив его, умчался.

Обернувшись, Филипп увидел свою сестру, быстро прошедшую через аллею и скрывшуюся за конюшнями. Он проследовал за ней. Беатрис тяжело дышала, опершись рукой на стену.

— Беатрис, — тихо позвал он. Сестра вздрогнула от неожиданности, отвернулась, провела рукой по лицу. — Уж не слезы ли ты вытираешь?

— Филипп, — укоризненно ответила она.

— Я просто спросил. — Он подошел к ней и приобнял сзади за плечи. — Что-то случилось?

— Все хорошо, — Беатрис повернулась к нему. — Скажи мне, что ты думаешь о графине дю Сорель?

Маркиз поджал губы, задумался.

— Элиан… Она очень интересная, умная, красивая. Она такая… — Вдруг он, спохватившись, замолчал. — А почему ты интересуешься?

— Не обращай внимания. — Отмахнулась Беатрис. И продолжила веселым голосом: — Ты готов к маскараду?

— К маскараду? Я даже совсем забыл о нем, — огорченно признался Филипп. — Ты уже приготовила костюм?

— Да.

— И кем же ты будешь?

— Все увидишь следующим вечером, дорогой брат. А теперь, позволь я пройду в свои покои, — сделав шутливый реверанс, рассмеялась Беатрис.

— Извольте, милая сестра! — ответив в том же тоне, поклонился Филипп.

После того, как маркиз распрощался с сестрой, он начал обдумывать вариант наряда на бал-маскарад, который давал герцог. Щелкнув пальцами, когда к нему пришло озарение, Филипп подумал, не нанести ли ему визит к очаровательной молодой де Блесси. Но, вспомнив, что скоро вернется Рауль с дубликатом ключа, он решил отложить посещение спальни Эвет до вечера.

Филипп не спеша прогуливался и насвистывал себе под нос веселую песенку. Интересно все-таки, почему же Беатрис плакала. Она явно было чем-то опечалена, хотя и пыталась этого не показывать. Неужели все-таки Элиан вывела сестру из душевного равновесия? Если графине удастся, то маркизу придется отдать добрую половину своего состояния, но ни это главное. Главное то, что него не получится почувствовать Элиан в своих объятиях. Надо что-то делать. Но что? Быть может, написать Бернару, что Беатрис больна? Он, несомненно, примчится к своей дорогой супруге. А дальше? Элиан умна, она найдет лазейку и в этом случае, хоть ей и будет намного труднее. В прозорливости графини он ничуть не сомневался. Она сразу поймет, кому больше всего выгодно возвращение Бернара.

Прошло всего несколько дней, а Беатрис уже украдкой вытирает слезы. Да, дю Сорель времени даром не теряет. Надо что-то предпринять, а то их спор окончится, не успев толком начаться. Хотя, Беатрис тоже не промах. Так просто она не уступит. Сестра очень упряма и она никогда не была падка на такого рода приключения. Если у нее и были любовники, то она скрывала это тщательно, будто была командующей штаба разведки на службе у Его Величества.

Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Филипп пришел к заключению, что пока оставит все как есть и понаблюдает, что будет дальше. В конце концов, написать пару строк Бернару или отвлечь внимание графини от своей сестры и направить ее взгляд в сторону восстановления репутации, которую он может подпортить, маркиз всегда успеет.