Парень встретил парня - [7]

Двери спортзала открываются, въезжают чирлидерши на своих харлеях. Зрители беснуются.

Кажется, мы единственная школа Америки с командой чирлидерш-байкеров. Но я могу ошибаться. Пару лет назад решили, что ватага мотоциклисток, гоняющих по кортам и полям, подбадривает куда лучше любого танца с пипидастрами. Сейчас нам показывают сложный по постановке номер: в начале харлеи кружат по залу группой, напоминающей стаю перелетных птиц, потом разлетаются по углам и вращаются там волчками. В финале мотоциклистки дружно ускоряются и несутся вниз по платформе, на которой красуется название нашей школы. Их награждают бурными аплодисментами.

Прайд-парад уже производит впечатление. Я горжусь тем, что учусь в нашей школе.

Теперь представляют теннисную команду. Мой старший брат и его приятель Мара – чемпионы в парном разряде, их встречают очень тепло. Я стараюсь кричать громче, чтобы Джей расслышал мой голос в реве толпы. Он двенадцатиклассник и, чувствуется, начинает грустить из-за того, что школа заканчивается. На следующий год он будет в теннисной команде колледжа, а это дело другое.

После того как поприветствовали теннисную команду, выходит наша школьная кавер-группа. Ее статистика даже лучше, чем у теннисистов. В этом году на конкурсе каверов группы Дэйва Мэтьюса[15] ребята дошли до финала с кавером All Along the Watchtower, но продули кавер-группе, участники которой исполнили Typical Situation, стоя на головах. Сейчас наша кавер-группа поет One Day More из мюзикла «Отверженные», и я восторгаюсь разносторонностью солиста.

На бис ребята исполняют кавер Personal Jesus от Depeche Mode, потом секретарь директора просит тишины и представляет короля и королеву красоты этого года. Беспредельная Дарлин вышагивает в розовом вечернем платье, частично прикрытом футбольным джерси. Дэйв Спрат, король красоты, буквально висит у нее на руке, он на добрых тринадцать дюймов[16] ниже нее, если считать каблуки.

Беспредельная Дарлин держит в руке микрофон, позаимствованный в минивэне у Зика, чтобы маршировать и одновременно объявлять номера. Когда школьная кавер-группа запевает ска-кор-версию We Are the Champions от Queen (победные традиции у нас таки есть), перед зрителями выстраивается футбольная команда: сейчас будут представлять их.

Я наклоняюсь к Джони. Она не сводит глаз с Чака.

Вот честно, я не понимаю ее. Чак – запасной квотербек, который запал на Беспредельную Дарлин и вконец расстроился, когда та не ответила ему взаимностью. Он тогда конкретно вышел из берегов; Тед таким не бывает, даже когда очень не в духе. Чувство юмора Тед не теряет, даже потеряв самообладание. Чак, боюсь, не такой. Жаль, Тони учится не в нашей школе, чтобы я вскинул брови и поинтересовался его мнением о ситуации.

Тед, похоже, не замечает, куда устремлены взгляды Джони. Сам он смотрит в другую сторону.

– Это он? – спрашивает Тед.

Верный себе, Тед не знает полумер и тычет пальцем в кого-то на противоположной стороне трибун. Я щурюсь, дабы разобрать лица в толпе. Сперва мне кажется, он тычет пальцем в Кайла, вяловато аплодирующего футболистам, которых представляет Беспредельная Дарлин. Потом до меня доходит, что Тед показывает на несколько рядов выше.

Я вижу свободное место. Потом рядом с ним я вижу Ноя.

Ной чувствует мой взгляд. Клянусь, чувствует! Он смотрит прямо на меня!

Или же он смотрит на Теда, который до сих пор тычет в него пальцем.

– Опусти палец! – цежу я сквозь зубы.

– Успокойся! – велит Тед и ведет пальцем по воздуху, словно и не показывал на Ноя. Я пытаюсь ему подыграть.

Когда наш цирк с пальцем заканчивается, я вижу Ноя там же, где секунду назад. Не пойму, с чего я решил, что он исчезнет. Наверное, я не верю, что подобные вещи получаются легко. С другой стороны, почему они должны даваться тяжело, я тоже не понимаю.

Джони отвлеклась от Чака, да так основательно, что просекла, в чем дело.

– Не сиди сложа руки! – велит она.

– Если сам не подойдешь к нему, подойду я и расскажу, как ты на него запал, – грозит Тед. Прикалывается он или нет, я не знаю. От эффекта группового давления до смелости маленький шажок. Понимая, что Джони и Тед с крючка меня не спустят, я направляюсь туда, где сидит Ной. Одна из училок зыркает на меня, куда, мол, собрался, но я лишь отмахиваюсь. Из динамиков льется хрустальный голос Беспредельной Дарлин: «А сейчас представляю квотербека… единственную… неповторимую… МЕНЯ!»

Я смотрю на зрителей. Аплодируют все, кроме самых заносчивых дрэг-квинов, которые изображают незаинтересованность.

Нагнувшись, я прячусь за трибунами, чтобы выбраться на лестницу. Что я скажу Ною? Вдруг я вот-вот дураком себя выставлю? Я чувствую лишь жар и пыл. Мой разум бьется в такт с сердцем. У моих шагов тот же ритм, что у надежд.

Я спускаюсь к основанию лестницы. Я потерял ориентацию в пространстве и теперь не вижу Ноя. Повернувшись к Джони и Теду, я умираю от смущения: они оба тычут пальцами в мою сторону. Представление футболистов окончено, их место готовится занять команда по квизбоулингу[17]. Беспредельная Дарлин наслаждается последним взрывом аплодисментов. Вот она смотрит в мою сторону и, клянусь, подмигивает.