Парень — что надо! - [3]
— Подожди, а то хуже будет! — остерегает её Костик.
Но мала девчонка, не слушает его. Надо поторапливаться, а опасно! Костик одной рукой за куст взялся, другой приготовился Лизу схватить. Жулька тявкает, точно предупреждает:
— Не робей и головы не теряй!
Костик наступил на выгнутый корень. Тот пружинисто подавался, но держал. Костик, рванувшись всем телом, поймал Лизу за ручонку.
— Полегоньку, полегоньку! — бормотал он.
Лиза поверила в него и подчинилась. Он — назад. Она — за ним. Он — ещё назад. Она — снова за ним. Так и оказались на твёрдом.
Баба Маня бранит Лизу и жалеет её. И грозит Вовке.
Он боится наказания, хнычет внизу.
— Сам лезешь и малышей за собой тянешь! — крикнул Костик Вовке. — Задерживайся тут из-за тебя. Больше дела у меня нет, как твою шкоду исправлять!
Баба Маня поуспокоилась, взглянула на Костика:
— Спасибо тебе! Хороший ты парень, Костик! Парень ты — что надо!
— Да ничего, — сконфуженно сказал Костик и позвал к себе Жульку — пора дальше идти.
Кончились дома на короткой улочке, и начались виноградники. Справа — старый, с большими кустами, растянутыми по проволоке — на шпалерах. Слева — молодой: невысокие светло-зелёные кустики на чёрной земле, совсем маленькие кустики, под ними Жульке еле-еле спрятаться.
Вдоль раскатанной до синевы асфальтированной дороги — огромные белолистки. Они шумят на ветру, раскачиваются, и тени их скользят под ногами. Будто по движущемуся тротуару идёшь.
За виноградниками — колхозный сад. Чистый — ни травинки на земле. В густой листве рдеют яблоки. Синеют сливы. Желтеют ранние груши.
За садом, над заросшей балкой — СТФ. Свинотоварная ферма, на которой мама работает оператором.
Просторно стоят длинные здания — свинарники. Дорогу к ним перекрывает шлагбаум — жердь, покрашенная в белое и чёрное. Под шлагбаумом — неглубокая яма, наполненная коричневатой жижей. А рядом — поперёк пешеходной дорожки — ящик с мокрыми опилками. Вот из будки вышла пожилая женщина в сером халате. В ней Костик узнал соседку — тётю Дусю.
— К матери прибыли, товарищ Герасимов, соскучились? — с усмешкой поинтересовалась тётя Дуся.
— Телеграмму принёс. От сестры, — сдержанно ответил Костик.
— Что ж сестра-то? Агрономом ещё не стала?
— Скоро станет. На последний курс перешла. Завтра приедет. Каникулы ей полагаются…
— А как же! Несомненно полагаются! — подтвердила тётя Дуся. — Вам доступ на ферму разрешается, товарищ Герасимов. Если вы на машине, поезжайте для дезинфекции колёс через яму, если вы пешком — идите через ящик с опилками.
— И Жульке тоже пешком?
— Жульке вход строго воспрещён. Давай его ко мне в будку.
Жулька жалобно заскулил, но всё же пришлось его оставить.
Дороги на ферме залиты асфальтом. Вдоль него — приземистые оградки из тонких труб. В оградках — трава, цветы, молодые деревца — тополя и клёны.
Свинарник, в котором работает мама, последний в первом ряду. Это новое белое кирпичное здание с широкими воротами. Перед воротами дощатая площадка, над которой нависает крытый шифером козырёк.
Слева от ворот — окошко. Костик заглянул в него и увидал маму. Она сидела за столом и писала. На маме тоже был серый халат. Голова повязана синей косынкой. Мама углубилась в работу, и Костик долго смотрел на неё. Так хорошо было смотреть на неё, задумчивую и спокойную. Костик бывал у неё, когда она на старом свинарнике работала. Трудно приходилось ей, редко передышка выпадала — почти всё она и её подруги руками делали…
Позади раздался шум мотора, и Костик отошёл от окна. Самосвал задом подъезжал к воротам в свинарник. Как только он остановился и кузов его стал подниматься, дощатая площадка под козырьком сама собой тоже поднялась. Под ней оказался колодец со скошенными стенами — огромная железная воронка. В эту воронку из кузова самосвала ссыпался корм, будто в пасть гигантского животного.
Самосвал отъехал. Площадка опустилась на место. Костик робко ступил на неё (а вдруг поднимется?), прошёл к двери, постучал.
— Войдите, — пригласила мама.
Мама дописывала строчку и не сразу обернулась.
Костик шагнул в комнату и огляделся.
Обыкновенная комната с обыкновенным столом, с домашней занавеской на окошке, с вешалкой в углу. Под потолком — лампа дневного света. А у стены — высокий и широкий металлический шкаф. Серебристо-серый шкаф с круглыми глазками, горящими красным огнём, и с небольшими блестящими рычажками.
Мама оглянулась и поднялась:
— Что-нибудь случилось?
— Случилось! — бойко заговорил Костик. — Завтра!
— Что — завтра? — встревожилась мама.
Костик протянул маме телеграмму. Пока она молча читала, он вслух произнёс все слова, как бы подсказывая ей.
Мама заулыбалась. С зимы ведь не виделась с Лидой! Она училась в городе Константиновске, в сельскохозяйственном техникуме. А перед тем, как Лида уехала учиться, вернулся из армии Саша, старший брат Костика. До армии Саша учился в строительном техникуме. Мама скучала и ждала, и считала дни до возвращения детей. Никак не могла привыкнуть к разлукам. И хотя Костику вон ещё сколько учиться в школе, мама нет-нет, а грустно скажет: «Придёт время, и тебе в техникум или институт ехать и в армии служить…» А как же — непременно придёт это время! И мама станет скучать по нему, ждать его и улыбаться, получив телеграмму о том, что Костик едет домой.
