Парцифаль - [66]

Шрифт
Интервал

И вскоре щепки полетели...
Однако мира не хотели
Дерущиеся нипочем!..
Копье сломал – рази мечом! -
Гласит одна из древних истин...
Как Грамофланцу ненавистен
Наш друг, герой наш – Парцифаль!..
Но нам не Парцифаля жаль
(Пустяк: царапины, ушибы!)...
И с Грамофланцем не смогли бы
(Какой ни есть, а все ж – король)
Сейчас его оплакать боль.
Нам жаль, – скрывать от вас не стану,
Что исковеркало поляну
Со множеством цветов, цветков
Железо рыцарских подков!
Нам внятна боль иного рода:
Войной осквернена природа!
Что значат доблесть, долг, права,
Когда потоптана трава?!
...Меж тем Гаван спешит на битву.
Он Богу сотворил молитву,
Ему епископ мессу пел,
Чтоб он в сраженье преуспел,
Ему прекрасными платками,
Держа их дивными руками,
Махало столько знатных дам!..
(Жаль, правда, что я не был там...)
И вдруг донесся слух зловредный,
Что Парцифаль исчез бесследно.
Как так исчез? Не для того ж
(Гавана охватила дрожь),
Чтобы на милость свой гнев сменить
И всех враждующих примирить!..
Нет, подозренье это ложно!
Нет, это было б невозможно!
Скорей всего, он там опять
Решил за друга постоять!..
...Итак, под шум рукоплесканий,
Под звуки всхлипов и рыданий,
В доспехи яркие одет,
В сознании благих примет,
Летит Гаван на зов судьбы,
Туда, в кипение борьбы!..
...К поляне стягивались рати...
Артур, в сопровожденье знати,
За поединком наблюдал.
Сын Гамурета наседал,
А Грамофланц сопротивлялся,
Но ясно было: похвалялся
Он перед рыцарями зря,
Еще недавно говоря,
Что лишь с двумя, с тремя, не менее,
Достоин он вести сражение, -
А тут дерется он с одним
И справиться не в силах с ним.
(Один тот шестерых заменит!
Король его еще оценит...)
Где спесь, бахвальство, страсть? – Исчезли!..
...С коней своих герои слезли,
Чтобы, вступивши в пеший бой,
Закончить спор между собой.
Их лица зноем полыхали,
Мечами руки их махали,
Менялись, в воздухе звеня,
Во время взмаха лезвия...
Одно, однако, было ясно:
Сраженье продолжать напрасно,
К нему утрачен интерес,
Поскольку явен перевес...
Оружие решило спор!..
Но вот летят во весь опор
На поле битвы с двух сторон
Пять достославнейших персон
С непокрытыми главами.
Торжественными словами
Они сейчас объявят тут,
Что порешил высокий суд...
И вот Судейского Совета
Решенье: "Отпрыск Гамурета
Победу в битве одержал!"
Нет, Грамофланц не возражал.
Он Парцифалю сдался...
Так, стало быть, ни с чем остался
Сын Лота, наш Гаван, наш друг!..
И рыцарь произносит вдруг:
"Король! Вчера, как все видали,
Вы на ночь мне передышку дали
И, отличаясь истинным благородством,
Своим не воспользовались превосходством.
Сегодня я вам тем же самым отвечу,
На завтра перенеся нашу встречу,
Чтоб вы оправились от ран..."
Так сказал Грамофланцу Гаван...
Противник, согласившись с ним,
Тотчас отправился к своим...
И все вокруг оцепенело...
Но тут Артур вмешался в дело.
Парцифалю он сказал:
"Ты Грамофланца наказал,
Однако с помощью обмана:
Себя ты выдал за Гавана.
И – я скажу тебе в укор -
От нас ты ускользнул, как вор,
Сбежал! Иначе – не посетуй -
Битвы не было бы этой.
Но вышло так: ты – победитель,
Гавановой славы похититель.
Но пусть Гаван не обижается,
Час новой битвы приближается!.."
Гаван сказал: "Поверь, я рад,
Что названый мой брат
Победы доблестью добился.
Он честно и бесстрашно бился.
Что касается меня,
Дождаться завтрашнего дня
Только бы достало сил,
Чтоб я погиб или победил!.."
...И в лагерь кони их помчали,
Где дамы и девы их всех встречали...
. . . . . . . . .
Меж тем о доблестном Парцифале
В войсках противника узнали,
Что, мол, на всей земле герой
Такой не сыщется второй:
Славнейший среди славных,
Ему нет в мире равных.
. . . . . . . . .
Король меж тем всю ночь не спал,
Письмо возлюбленной писал,
Чтоб Итонии своей с гонцом
Послать послание с кольцом...
. . . . . . . . .
И утром, с помощью посланца,
От доблестного Грамофланца
Не к Артуру пришло донесенье, -
К Итонии пришло объясненье.
И я его на память вам
Почти дословно передам...
"Прими мой привет, о привета достойная!
Твой образ пронес сквозь беды и войны я.
Прелестная дева, речь идет о тебе -
Моем утешенье в безутешной судьбе.
Моя любовь сплелась с твоей
Наподобие корней.
Ты сердце верностью укрепила,
Живой водой его окропила...
Верность в тебе заключена,
Неверности ты лишена.
В твоей любви заложен совет,
Как различать мне, где – мрак, а где – свет.
О ты, кто мною, как жизнь, любима,
Твоя добродетель неколебима,
Она, Южной подобна Звезде,
Светит мне всюду и везде...
Наши любви не должны разлучиться,
Чему бы в мире ни случиться!
Всю жизнь поклоняться себе заставь
И в трудный час меня не оставь!..
Я знаю: тот, кого злоба точит,
Меня разлучить с тобою хочет.
Но ты подумай о нас двоих
И уговоров не слушай злых.
Моя любовь тебя не порочит,
Она только верность твою упрочит.
Не забудь меня, своего слугу!
Клянусь служить тебе, как смогу!.."
...Итония утром, часу в восьмом,
Пришла к Артуру с этим письмом.
Слезы ее заливали щеки...
Артур прочитал Грамофланца строки
И молвил так: "Дорогая племянница,
К тебе он, как видно, всем сердцем тянется.
С тех пор как род существует людской,
Возможно, любви не бывало такой...
Над этим письмом ты не плачь и не смейся,
А с ним в едином страданье слейся,
Его в испытании не оставь,
А все остальное – мне предоставь...
Чтоб высушить эту твою слезинку,

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках. Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий.


Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Сага о Гуннлауге Змеином Языке

В том вошли лучшие образцы древнескандинавской литературы эпохи викингов – избранные песни о богах и героях «Старшей Эдды», поэзия скальдов, саги и пряди об исландцах, отрывок из «Младшей Эдды». Издание снабжено комментариями.


Автобиографическая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.