Парцифаль - [65]

Шрифт
Интервал

Отныне не предстану!.."
Вот что сказал Парцифаль Гавану.
Тогда Гаван сказал: "И все ж
Со мною ты к ним сейчас же пойдешь!"
Он говорил с притворным гневом
И привел его к четырем королевам.
И не презренье, не наказанье
Героя ждали, а лобзанья!..
...Оргелуза тоже не удержалась,
А лобзая героя, сердцем прижалась
К нему, кто так много ей принес
И радости, и горьких слез.
И стыд ее снедал жестокий...
Но как ее пылали щеки!
Как всю ее эта встреча жгла!..
Себя она еле превозмогла...
. . . . . . . . .
Текла приятнейшая беседа.
Меж тем пришла пора обеда.
Гаван Оргелузу просит честь
Оказать Парцифалю, с ним рядом сесть.
И она отвечает: "Не желаю,
Слишком многое пережила я.
Он, беспощаден, строг, суров,
Нас, женщин, высмеять готов.
Мы для него предмет издевок.
На то и молод он, и ловок,
Да и могуч, как всем видать,
Чтоб бедным женщинам страдать...
Увы! Нет с болью в сердце сладу...
Но, коль вам угодно, я с ним сяду,
Боясь произнести хоть слово,
Чтоб он меня не обидел снова!.."
Рек Парцифаль: "Не может быть,
Чтоб смел я даму оскорбить..."
. . . . . . . . .
Едва закончился обед,
Распространяя дивный свет,
Артур с Гиневрой прискакали,
Чтобы узнать о Парцифале...
"Ну, здравствуй же, наш Рыцарь Красный!
Ты путь проделал весьма опасный!
Но, слава Богу, ты жив-здоров
И снова под наш вернулся кров!.."
Королевскую чету,
Излучавшую силу и доброту,
Дамы и рыцари сопровождали
И с восхищеньем увидали
Героя... "Гляньте! Вот он – сам!
В окружении самых прекрасных дам!.."
...Он был воистину красив!..
...Соизволенья не спросив,
Все лобызать героя начали,
Чем Парцифаля озадачили.
И он Артуру говорит:
"Король! Тягчайшей из обид,
В бесчестье страшным обвиненьем
(То явью было, не сновиденьем!)
Меня – увы! – смогли заставить
Круг рыцарей твоих оставить...
И я ушел в далекий путь,
Стремясь достоинство вернуть
И честь, казалось бы, утраченную...
Ушел, чтоб плату, мне назначенную,
За грех мой полностью внести
И этим честь свою спасти...
Ах, столь огромен был залог,
Что, полагаю, всякий мог,
Будь на моем он месте,
Вообще утратить остатки чести.
Так молвите, правды не тая:
Неужто столь порочен я,
Столь несчастен и столь смешон,
Что всяких достоинств судьбой лишен?
Или мне все-таки дано
Достоинство, хотя бы одно?!
Несчастен я... Но тем не менее
Приму любое ваше мнение
Как справедливый приговор!.."
И тут всеобщий раздался хор,
Все заговорили разом,
Что, видно, он утратил разум,
Коль сам достоинств своих не зрит!..
О нем полмира говорит,
И он настолько славен,
Что никто с ним в славе не равен,
И на славе его – ни пятна, ни крапинки,
Ни самой малой царапинки...
И королю сказал наш друг:
"Тогда верни меня в свой круг
Героев Круглого стола,
Коль вновь к тебе меня привела
По воле Господа Бога
Жизненная дорога!.."
. . . . . . . . .
Он был, конечно, возвращен...
И все ж, как прежде, поглощен
Желанием сразиться
С тем, кто Гавана сразить грозится.
...И он говорит Гавану:
"Я с Грамофланцем биться стану,
Свое искусство применю
И тебя, мой родич, подменю
В поединке предстоящем,
Смертной гибелью грозящем.
Ведь я тоже в сад его попал
И ветку с дерева тоже сорвал.
Мне честь моя возвращена,
Так пусть она будет воплощена
В нашем святом, едином деле -
Ради него мы кольчуги надели!..
С Грамофланцем мы бились оба,
Нас обоих готова казнить его злоба.
Так не все ли равно, кто с ним вступит в бой?..
...Мы состоим в родстве с тобой,
Друг другу всех родней мы в мире целом,
Одним мы стали целым!..
Я Грамофланца накажу
И правоту твою докажу!.."
...Но мой Гаван ответил строго:
"Сородичей у меня слишком много,
И, слава Богу, братья есть...[152]
Мне приказывает честь
Вступить в поединок самому,
Не отдавая никому
Законнейшего права
Познать позор иль славу!.."
...Ночь приближается... Густой
Земля окрашена темнотой...
Лишь кое-где огонь горел...
Свои доспехи осмотрел
Парцифаль, благородный воин:
Нет ли в шлеме где пробоин,
Кольчуга ли совсем цела,
Так, чтоб в бою не подвела,
Достаточно ли щит надежен?
Но нет! На щит и не похож он:
Весь продырявлен, весь пробит.
Такой от стрел не оградит,
А от копья – тем боле...
Пришлось ему поневоле
(Чтоб Грамофланца победить!)
Оруженосца разбудить:
"Ну, что глаза таращишь?!
Мне новый щит притащишь!..
И – понял? – оседлав коня,
Здесь до рассвета жди меня..."
...И рыцарь спать улегся,
Покуда не зажегся
Рассветным заревом восток...
Он сил почувствовал приток.
Пред ним лежали его доспехи,
И он не сомневался в своем успехе!..
...Но Грамофланца вспомнить надо...
Терзала, грызла его досада:
Как оказался он слепым?!
За что судьба так шутит с ним?!
Став жертвою самообмана,
Как смог принять он за Гавана
Сына могущественного Гамурета?
В чем тут причина?.. Но ответа
Он должного не находил...
...Вот по шатру он походил,
Затем, лишь только день зарделся,
Разрядился, разоделся
В наряд сверкающий, стальной
(Во имя девушки одной!)
И поспешил на место схватки,
Пылая, словно в лихорадке,
Весь жаждой боя распален...
Но не Гавана видит он,
А все того же – Парцифаля,
Чьи очи местность озирали...
Могуч и грозен, весь в броне,
Сидел он на своем коне -
Величественная фигура!..
(Герой из лагеря Артура,
Надевши панцирь свой и шлем,
Ушел, не встреченный никем...)
...Итак, не проронив ни слова,
Один копьем толкнул другого,
Но знайте: о надежный щит
Ударившись, копье трещит.

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках. Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий.


Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Сага о Гуннлауге Змеином Языке

В том вошли лучшие образцы древнескандинавской литературы эпохи викингов – избранные песни о богах и героях «Старшей Эдды», поэзия скальдов, саги и пряди об исландцах, отрывок из «Младшей Эдды». Издание снабжено комментариями.


Автобиографическая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.