Парцифаль - [64]

Шрифт
Интервал

. . . . . . . . .
И с ложа Грамофланц восстал.
Король доспехами блистал...
Двенадцать дев для господина
Принесли подобие балдахина,
Плат распластав над его главой
Во время скачки верховой...
Две девы, что красой сияли,
С князем рядышком скакали.
Он ласково взирал на них,
На красавиц молодых.
. . . . . . . . .
. . . . . . . . .
И продолжает Авентюра:
Посланцы короля Артура
Назад спешили, в лагерь свой.
Вдруг их глазам открылся бой!..
Гаван (как он сюда пробрался?!)
С каким-то паладином дрался.
Послов безмерный страх объял:
Гаван держался, но сдавал...
Знать, нелегко пришлось герою.
Противник был сильнее втрое.
И, весь в крови от свежих ран,
Был сдаться вынужден Гаван...
Послы, едва его узнали,
Его по имени назвали.
«О господин Гаван!..» И вдруг
Противник выронил из рук
Копье в тоске невероятной
И отшвырнул свой меч булатный.
И, зарыдав, воскликнул он:
"Я проклят! Я приговорен!
Счастье навек от меня отвернулось!..
(Вот ведь как дело-то обернулось!)
Средь всех грехов моих, средь всех,
Я совершил тягчайший грех!
С себя вины я не снимаю,
Хотя, конечно, понимаю -
Вновь на рассудок мой лег туман...
Так, значит, это был – Гаван?!
Я, стало быть, с Гаваном дрался?!
Мой друг Гаван! Не он мне сдался,
А я своей беде сдаюсь
И побежденным остаюсь!.."
Услышав эти зовы,
Гаван воскликнул: "Кто вы?
За что вы так добры ко мне?..
Все происходит как во сне.
Когда б вы сначала все это сказали,
То битву бы я проиграл едва ли...
Однако знать желаю я,
Кем слава отнята моя
И у кого мне ее найти,
Коль наши скрестятся пути.
И я заклинаю вас всеми святыми:
Свое мне назовите имя!.."
"Так знай же, сородич мой дорогой,
Я – Парцифаль, и не кто другой!.."
Гаван сказал: "Поистине,
Кривыми путями пришли мы к истине
Два простодушных сердца злоба
Едва не довела до гроба.
Твоей рукой побеждены,
Мы для любви возрождены,
Для верности блаженной,
Для радости священной.
Так, выиграв со мною бой,
Победу ты одержал над собой!.."
...И тут Гаван, лишившись сил,
К небу очи закатил
И пал на землю бездыханным...
Послы склонились над Гаваном,
Который бледен был и нем...
С него тотчас же сняли шлем
И стали махать над Гаваном
Его павлиньим султаном.
От этого маханья
К нему вернулось дыханье,
А вскоре вернулась и сила...
Так Верность его воскресила!..
...Тем временем под Иофланц
Спешил с дружиной Грамофланц.
(Согласно правилу, любое
Король мог выбрать место боя,
И это было оттого,
Что вызвал он, а – не его...)
. . . . . . . . .
Но вот уже видна поляна,
Где Грамофланц проткнет Гавана...
Вдруг – что такое?.. Под кустом
Его противник, сняв шелом,
Лежит изранен да измучен...
Ого! Да тут, видать, получен
Удар, при этом – не один!..
Ужель сей юный господин
Опередил своим турниром
Того, кто признан целым миром?!
Кто эта странная особа?!
Но те молчали оба...
...Понятен Грамофланца гнев.
Но, жженье ран преодолев,
Герой Гаван с земли поднялся.
Сражаться он не отказался.
Напротив!.. Без излишних слов
Он рек: «Извольте... Я готов...»
Но Грамофланц был недоволен:
"Гаван, ты ранен или болен,
И мне, признаться, жаль до слез,
Что раны тебе не я нанес...
И все-таки о бранной встрече
Сейчас не может быть и речи...
Со слабыми я не дерусь,
Скорее с бабами берусь
Сражаться, чем с твоим бессильем.
Победу не возьмешь насильем:
Такой победе – грош цена!..
Приятного желаю сна!
А после отдыха ночного
С тобой мы в битву вступим снова!.."
...Сей речи Парцифаль внимал.
Он не ослаб, он не устал,
Он был собою превосходен
И явно для ристанья годен.
Когда король на него поглядел,
Парцифаль уже снова свой шлем надел
И рек с любезностью отменной:
"Прошу вас не спешить с отменой
Ристанья славного сего.
Я вместо родича моего
Готов под вашим ударом пасть,
Коль того возжелает Господня власть,
Или, напротив, вашей кровью
Отмыть Гавана от злословья!.."
Но Грамофланц промолвил: "Нет!
Он должен сам нести ответ!..
Вы, по всему видать, герой,
Но не вам предназначен этот бой!.."
. . . . . . . . .
Герой Парцифаль, скажу вам без лести,
Не посрамил сословной чести,
И рассуждали знатоки
О доблести его руки:
"Да, равных нет ему, пожалуй!
А этот выпад небывалый!
А этот натиск! А удар!
Здесь – вне сомнений – божий дар!.."
...Теперь сказать необходимо,
Как возвратились побратимы,
Прервавши бранную игру,
Назад, к Артурову двору.
Героев радостно встречали,
Им славу трижды прокричали,
А Парцифаль был столь прелестен,
Столь среди рыцарства известен,
Столь обожаем и любим,
Что все склонились перед ним.
Все только на него глядели...
...Герои на себя надели
Новые наряды,
Чему они были крайне рады...
...Повсюду слух распространился:
"А Парцифаль-то возвратился!
Тот самый?!" – «Да неужто он?!» -
Так слышалось со всех сторон...
...Гаван сказал ему: "Ответь,
Ты не хотел бы посмотреть
На четырех высоких жен,
Обладательниц корон?
При этом все они, вчетвером,
С тобою связаны родством...
Однако и помимо них
Здесь много прелестных дам других.
Их красоту всем сердцем славлю!
Идем же, я тебя представлю!.."
Но отпрыск Гамурета рек:
"Гаван, ты добрый человек
И мне добра желаешь, зная,
Как судьба меня всюду преследует злая.
Но едва ли порадует женский взор
Меня, на коего позор
В долине Плимицоля лег...
И чем, скажи, я их так привлек?..
Спасибо за великодушье,
Но, как от страшного удушья,
Я погибаю от стыда
И перед дамой никогда

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках. Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий.


Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Сага о Гуннлауге Змеином Языке

В том вошли лучшие образцы древнескандинавской литературы эпохи викингов – избранные песни о богах и героях «Старшей Эдды», поэзия скальдов, саги и пряди об исландцах, отрывок из «Младшей Эдды». Издание снабжено комментариями.


Автобиографическая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.