Паразиты разума - [8]

Да... Истоки проблемы... Каким невероятным всё это кажется сейчас! Можно ли в свете всех произошедших событий поверить в простое "совпадение"? Ибо там сошлись две вставшие предо мной загадки: самоубийство моего друга и базальтовые статуэтки. Когда я в мыслях возвращаюсь к тому лету, историко-материалистический детерминизм[37] представляется мне чем-то нелепым.

Однако всё по порядку. Мы прибыли в Кадирли 16 апреля, и уже на следующий день разбили лагерь на Каратепе. По общему признанию, нам ничто не мешало ежедневно ездить туда из комфортабельного отеля в Кадирли, но наши рабочие были поселены в деревне, расположенной неподалёку от лагеря, и мы решили, что будет лучше, если большую часть своего времени мы будем проводить на месте раскопок. Кроме того, весь мой романтический настрой восставал при мысли о том, что я должен буду каждый вечер возвращаться из второго тысячелетия прошлой эры в двадцатый век нашей. Так что мы разбили палатки на ровном месте вблизи вершины холма, где снизу доносился непрекращающийся рёв реки Пирамус[38], неустанно нёсшей свои бурные жёлтые воды. На саму вершину мы установили электронный зонд.

Мне следует рассказать поподробнее об этом изобретении Райха, совершившим подлинную революцию в археологии. В основе его всё те же рентгеновские лучи, и его принцип аналогичен миноискателю. Но последний способен обнаруживать только металл, в то время как рентгеновские лучи регистрируют любое плотное непрозрачное тело. Поскольку земля сама по себе и есть такое вещество, прежнее использование эффекта рентгеновского излучения в археологии было бесполезно. Кроме того, предметы, интересующие археологов — камни, керамика и прочее — имеют более или менее сходную молекулярную структуру с окружающей их землей, так что едва ли они могли быть различимы на экране рентгеновского аппарата.

Луч модифицированного лазера Райха проникал в землю на глубину трёх миль и с помощью использованного в устройстве принципа "нейтронной обратной связи" моментально указывал любые объекты правильной формы — каменную плиту, например. После этого оставалось только добраться до этого объекта, что без труда могли сделать наши роботы-"кроты".

Несложно себе представить, каково было моё возбуждение в день нашей отправки на Каратепе. В течение пятнадцати лет тяжёлых поисков больше не было найдено ни одной базальтовой статуэтки или какого-то намёка на их происхождение. Одна только площадь раскопок делала задачу почти невыполнимой, и вот изобретение Райха разрешало её с замечательной простотой.

И всё же первые три дня не принесли никаких результатов: зонд ничего не обнаружил ниже прежнего места раскопок. Затем полдня ушло на его перемещение на сто ярдов в сторону. На этот раз я был уверен, что что-то да обнаружится — и ошибся. Мы с Райхом мрачно взглянули на равнину под нами, затем на громаду электронного зонда и задались вопросом, сколько ещё раз нам надо будет его передвигать, прежде чем мы сделаем какую-нибудь "находку".

В тот же вечер нас навестили двое наших турецких друзей — Фуад и Дарга. Мы решили вернуться в Кадирли и поужинать в отеле. Наша раздражённость — мы подозревали, что они шпионили за нами по заданию правительства — скоро исчезла, ибо они были сама теплота и понимание и искренне горели желанием узнать о наших делах. После великолепного ужина и довольно неплохого кларета тяжесть наших неудач несколько спала. Мы удалились в гостиную, предоставленную в наше полное распоряжение, и принялись за превосходный турецкий кофе и коньяк. Тогда-то доктор Мухаммед Дарга и поднял вновь тему самоубийств, на этот раз он явился вооружённый фактами и цифрами. Я не буду подробно передавать последовавшую дискуссию, затянувшуюся далеко за полночь, — главное, что она показала, это то, что теория Дарги о "биологическом распаде" была не столь дикой, как мне показалось вначале. Как, спрашивал он, объяснить огромный рост числа самоубийств во всём мире, если придерживаться мнения, что дело заключается просто в "неврозе цивилизации"? Слишком большой скукой, отсутствием цели в жизни? Но в современном мире ещё множество проблем, требующих приложения человеческих сил, да и психология за последние пятьдесят лет сделала значительные успехи. Далее: уровень преступности сейчас гораздо ниже, чем мы могли бы ожидать от столь перенаселённого мира. В первой половине двадцатого столетия кривые преступности и самоубийств росли параллельно, почему же тогда сейчас преступность уменьшилась, а число самоубийств всё возрастает и возрастает? Это нелогично — ведь в прошлом они всегда были взаимосвязаны, в первой половине нашего века высокий уровень самоубийств частично и был обязан преступности, поскольку треть всех убийц сводила счёты с жизнью. Нет, подытожил Дарга, всё дело заключается в неком странном законе исторического распада, о котором догадался только Шпенглер. Человек есть просто клетка гигантского тела цивилизации, и, как и в случае человеческого тела, число отмирающих "клеток" с возрастом цивилизации резко возрастает...

Должен признать, он убедил меня более чем на половину. Мы распрощались в половине первого ночи лучшими друзьями, и два наши вертолёта разлетелись в залитом лунным светом небе над Кадирли. К часу мы вернулись к месту раскопок.