Паразиты разума - [52]

ЕУК организовали для нас ракету до Базы 91, и уже через час мы были там. О нашем прибытии в тот же день объявили по телевидению. Президент выступил лично, объяснив свои основания для разрешения нашего присутствия на Базе 91 (которая была самым охраняемым объектом США — шутили, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем проникнуть на Базу 91). Он сказал, что наша безопасность — дело мировой важности, и что любые попытки репортёров связаться с нами будут трактоваться как нарушение правил безопасности, в соответствии с чем и будут наказываться. Определённо, это разрешило одну из наших главнейших трудностей, и с тех пор мы могли передвигаться без преследования десятком вертолётов.

База 91 едва ли могла своей комфортностью сравниться с директорским корпусом ЕУК. Нашим жилищем здесь стала постройка разборного типа, воздвигнутая за сутки до нашего приезда, и она мало отличалась от меблированной казармы.

Нас ждали пять человек: Флеминг, Филипс, Холкрофт, Лиф и Эбнер. Все они были моложе сорока. Холкрофт даже не походил на учёного — больше шести футов росту, розовые щёки и ясные голубые глаза; я даже почувствовал некоторые опасения, увидев его. Остальные произвели на меня превосходное впечатление: умные, сдержанные, с чувством юмора. После встречи мы все пили чай с командиром базы и старшим офицером безопасности. Они оба показались мне типичными военными: достаточно умны, но как-то чересчур педантично. (Офицер безопасности хотел знать, какие меры он может предпринять против шпионов Тсатхоггуа.) Я решил попытаться заставить их понять точно, против кого мы боролись: не против врага, нападающего на нас спереди или сзади, но против врага, уже находящегося внутри нас всех. У них был весьма озадаченный вид, пока генерал Винслов, командир базы, не сказал: "Вы имеете в виду, что эти создания сходны с микробами в нашей крови?" Я ответил, что да, действительно сходны, и с тех пор чувствовал, что они вполне счастливы от этой идеи, а офицер безопасности стал думать терминами дезинфекции.

После чая мы с пятью "новобранцами" удалились в своё жилище. Я прочёл в мозгу офицера безопасности, что под бетонным полом нашей постройки по его личному приказу было спрятано несколько вибрационных микрофонов, и, как только мы вошли туда, обнаружил и уничтожил их. Они были установлены непосредственно в самом бетоне, на глубине около дюйма, и теоретически их нельзя было уничтожить, не просверлив бетон. И когда бы на следующей неделе я не встречал офицера безопасности, я всегда ловил его недоумённый взгляд.

Весь вечер мы вводили новых союзников в курс дела. Прежде всего мы дали им почитать копии "Исторических размышлений". Затем я кратко рассказал им свою собственную историю, которая одновременно записывалась на магнитофон — позже её можно было снова воспроизвести, если бы у них остались вопросы. Я приведу здесь последние пять минут этой записи, поскольку здесь ясно обрисовывается проблема, перед которой мы тогда стояли:

"Итак, мы полагаем, что Паразиты могут быть побеждены человеком с помощью знаний феноменологии. Мы также знаем, что их главная сила основана на их способности выводить разум из равновесия (я уже рассказал, что Блок Абхота разрушили мы). Это означает, что мы должны научиться, как противостоять Паразитам на всех ментальных уровнях.

Но это уже само по себе ставит нас перед следующей проблемой, требующей немедленного разрешения: мы слишком мало знаем о человеческой душе. Мы не знаем, что происходит во время рождения и смерти человека. Мы не понимаем связи человека с пространством и временем.

Величайшей мечтой романтиков девятнадцатого века была идея богоподобия — "люди как боги". Теперь мы знаем, что это возможно. Потенциальная сила человека столь огромна, что постичь её умом мы просто не в силах. Быть подобным Богу означает управлять жизнью, а не быть жертвой обстоятельств. Однако необходимо подчеркнуть, что невозможно стать властителем своей судьбы, пока остаются неразрешённые вопросы. Если идти, обратив взор к небесам, то недолго и споткнуться. Пока мы не понимаем основ нашего существования, Паразиты могут подорвать их и уничтожить нас. Насколько я знаю, в этом отношении Паразиты также невежественны, как и мы, но мы не можем рисковать, оставляя это без внимания. Мы должны узнать секреты смерти, пространства и времени. Это единственная гарантия нашей победы в этой борьбе."

К моему удивлению — и огромному удовольствию — Холкрофт оказался одним из лучших учеников, которые когда-либо у меня были. Его по-детски невинный вид действительно точно отражал его природу. Он воспитывался в деревне двумя своими тётками, старыми девами, обожавшими его до невозможности, в школе он преуспевал по всем предметам. Холкрофт от природы был великодушным, жизнерадостным, напрочь лишённым всяких неврозов, и такое безоблачное детство помогло ему сохранить эти качества. Как экспериментирующий психолог он не особо блистал: ему недоставало той жизненной энергии, что создаёт первоклассных учёных. Но самым важным из всех его качеств была его естественная, инстинктивная приспособленность к природе. У него было нечто вроде духовного радара, значительно облегчавшего ему жизнь.