Паранойя. Сборник - [20]

Или, правильнее сказать, Зеленовский был уверен, что слышал и хлопок, и шорох шагов. Вот только для возбуждения дела, для суда и следствия одной лишь собственной уверенности не хватало.

«Как же так? Не может быть?» — недоумевал Зеленовский, в расстроенных чувствах покидая пост охраны телецентра и не слушая дежурных извинений ее сотрудника. Побежденный, казалось бы, страх перед незнакомцем с металлическим предметом вновь зашевелился и перешел в контрнаступление. Которое едва не успело перерасти в общее наступление, когда подошло время очередной передачи с экономическим обзором.

Тогда, как водится, в редакцию программы поступили заказные материалы — на сей раз в количестве аж целых трех.

Во-первых, одна крупная топливная компания понесла убытки и надеялась поправить свои дела на денежки акционеров. От Зеленовского при этом требовалось ни словом, ни звуком не упомянуть наличие убытков и вообще не затронуть вопросы рентабельности компании. Но зато рассказать, насколько возросла ее выручка — ненамного, однако рост есть рост. Про расширение поставок и ввод новых мощностей сообщить… вернее, насчет наличия соответствующих планов. Ну и про поиски новых рынков сбыта — без оценки успешности этих поисков, ясное дело.

Во-вторых, Зеленовскому надлежало помусолить очередную корректировку индекса Доу-Джонса. Подав это рядовое, в общем-то, событие под соусом якобы начинающегося в американской экономике масштабного кризиса. Последний напрямую упоминать было ни к чему, хватило бы и намека, понятного рядовому телезрителю. Авось, кто-то и клюнет, да не поленится сходить к ближайшему обменному пункту, да отнести туда хотя бы часть имевшихся у него долларов. Какая-никакая поддержка курсу национальной валюты. Иной цели вставление этого эпизода в программу, собственно, и не преследовало.

Ну и в-третьих надо было рассказать про невесть, какой по счету, «Поток». Очередную трубу или ветку трубы, по которой можно будет доставлять российский газ в Европу и быстрее, и дешевле, и безопаснее. А, главное, в большем количестве. Данный конкретный «Поток», кстати, существовал пока лишь в форме проекта… что, однако, не делало его менее ценным. Да-да, о ценности проекта, причем не столько для его бенефициаров и инвесторов, сколько для страны в целом, Зеленовский в идеале должен был соловьем разливаться. А в качестве приправы — как бы между делом сообщить о недовольстве новым «Потоком» властей какой-нибудь соседней страны. Ибо нет для любителей смотреть телевизор ничего приятнее, чем чьи-то (но непременно чужие) неприятности.

Ознакомившись с материалами, Зеленовский уже готов был немедля приняться за работу — если не любимую, то уж хотя бы привычную. Почти машинально. Но вовремя вмешались, не дав ему это сделать, «три богатыря»: память, разум и страх.

Зеленовский вспомнил… да, собственно, он и не успел забыть о незнакомце с металлическим предметом, каковой — он теперь ничуть не сомневался — был оружием и ничем больше. О незнакомце, оставшемся непойманным и даже неопознанным. А значит, по-прежнему опасным. И о его угрозе:

«И если вы опять соврете… если лапши честным людям снова навесите на уши — я найду вас и убью».

Конечно, быть убитым и даже хотя бы снова встретиться с тем человеком Леониду Зеленовскому не хотелось. Потому он снова, для подстраховки, пробежался по распечаткам заказных материалов. А мозг, подгоняемый страхом, пытался их оценить. Установить, содержат ли они вранье. И, главное, предстоит ли врать самому Зеленовскому. Или… этого можно будет избежать?

Голос разума успокаивающе бормотал, что-де обмана, по крайней мере, прямого, заказные материалы не содержат. Да это бы и не прокатило в нынешние времена. Ведь правдивость фактов теперь легко может быть проверена даже не сотрудниками конкурирующих СМИ, а силами рядовых пользователей Интернета. И если обнаружится откровенная ложь — прости-прощай репутация, а с ней аудитория, а с нею и доходы от рекламы. Вот и приходится телевидению и журналам не врать, но, следуя завету Талейрана, не говорить всей правды.

А уж этому-то завету материалы для обзора вполне соответствовали. В первой из тем Зеленовский должен был сообщить, хоть часть, но правды; во второй и третьей — вообще лишь должным образом подать информацию, которая сама-то по себе была вполне правдива… вроде бы. Так что голос разума успокаивал. Зато страх вкрадчиво нашептывал, выдрав кусок из фразы-угрозы.

«…если лапши честным людям снова навесите на уши…»

Можно сказать, самый важный кусок — после, разумеется, самого обещания убить недостаточно правдивого экономического обозревателя. Потому что понятие «вешать на уши лапшу» слишком растяжимое, трактовать его можно при желании очень вольно и широко.

И в этой связи вопрос: а не является ли даже подача информации в нужном ключе «вешаньем лапши»? И не именно этим ли — украшением ушей зрителей-читателей макаронными изделиями — занимаются все СМИ? Все журналы, газеты и телепередачи, вплоть до реалити-шоу и бесплатной макулатуры, набитой объявлениями, гороскопами да несмешными анекдотами?

Задавшись этими вопросами и хотя бы догадываясь об ответах на них — не шибко для себя приятных — Зеленовский впервые за несколько лет работы осмелился сказать «нет».