Паранойя - [8]
Но вот на плечах самовара начинают клубиться белые столбики пара. Госпожа Йохевед Кац снимает трубу и затыкает отверстие. Дело сделано. Женщина зевает и пробует затычку пальцем.
— Хоп! — командует она самой себе и привычным движением водружает тяжеленный самовар на маленький кухонный столик.
Я всегда с тяжелым чувством вспоминаю свою встречу с Екутиэлем Левицким, черным праведником-спасителем. На пыльных и трудных дорогах моих странствий из местечка в местечко повстречался мне этот неприкаянный скиталец. Как-то летом завернул я в свой родной городок, чтобы вспомнить дни детства и повидаться с девочкой, в которую был влюблен в те незапамятные времена. Я думал найти там людей, которые вздохнули наконец свободно, полной грудью.
Но, к несчастью, нашел лишь очень много могил и очень мало радости.
Там-то я и встретил черного праведника Екутиэля Левицкого — встретил и примкнул к нему на несколько дней. Вместе брели мы по горячим дорогам, и распухшее от жары солнце равнодушно связывало в один шов отпечатки наших шагов. Вместе присаживались мы отдохнуть, когда крона случайного придорожного дерева предлагала нам свою тень. Шли мы очень неторопливо и время от времени переговаривались о том о сем.
— Куда мы идем, Екутиэль? — спрашивал я, хотя должен был прекрасно знать, что дорога ведет из Староконстантинова в Касрилов, и никуда больше.
— К Богу! — совершенно не к месту отвечал он, и глаза его загорались неизъяснимым пылом.
Навстречу нам, поднимая столбы пыли, катились деревенские телеги, и мы шли потом сквозь эту пыль, как сквозь туман, угадывая дорогу по какой-нибудь зеленой кроне, подпирающей вдали небо многими своими руками.
Так скитались мы вдвоем, я и Екутиэль, разыскивая неведомо что неведомо где. Рядом с ним я почему-то ощущал себя торопливым и легкомысленным подростком. Над нами ползло по небу летнее солнце, в придорожной траве стрекотали кузнечики, неяркие полевые цветы удивленно поглядывали на нас с некошеных откосов. На горизонте голубым венком лежали леса — они таили в себе безмолвие, подобное зачарованной царевне, которую злой волшебник упрятал в недвижный хрустальный ларец.
Иногда Екутиэль вдруг ложился на траву, устремлял глаза в небо и погружался в молитву, длинную и скучную. Я валился рядом с ним и молчал или, чтобы немного развлечься, мурлыкал себе под нос какую-нибудь песенку повеселее из репертуара Акивы Краца — большущего жизнелюба, шутника, охальника и моего доброго приятеля. Он обожал переделывать русские романсы на еврейский лад, исполняя их с таким комическим выражением лица, что слушатели просто покатывались со смеху. Воспоминания об Акиве сильно скрашивали мне необходимость ждать, пока Екутиэль не сочтет наконец, что на сегодня небо услышало от него достаточно молитв и славословий.
Когда начинало темнеть, мы с Екутиэлем останавливались в одной из попутных деревень. Летними вечерами там кипела молодая жизнь. Девушки водили хороводы, парубки играли на гармошке, пели хором красивые протяжные песни. Ветер осторожно подхватывал их и уносил в поля, в сгущающийся сумрак наступающей ночи.
Случалось, мы входили в деревню вместе с возвращающимся с выгона стадом — тяжело ступающими дойными коровами и тесным гуртом жмущихся друг к дружке овец. За ними, волоча за спиной кнут, шел старик-пастух и его помощницы-собаки. И, конечно, вместе со стадом, неотступно сопровождая его, следовало огромное облако пыли, из которого слышался другой хор, уверенно заглушающий пение под гармошку: мычание, блеянье, лай и нестройный перезвон многих бубенцов и колокольчиков.
Затем Екутиэль находил какое-нибудь открытое окно, вставал напротив и принимался громко читать какой-нибудь псалом. Он читал и раскачивался, и полы его пиджака порхали вокруг него, как крылья. Он читал со страстью и пафосом, адресуя потрясенному окну всю горечь и боль библейских страданий.
Он дочитывал весь псалом до конца, и к тому времени из дома обычно выходила какая-нибудь старушка-крестьянка с крынкой холодного молока. Иногда даже предлагали ночлег на копне сена во дворе. Мы лежали рядом, вслушиваясь в песни ночи. Вокруг трещали цикады, тут и там, припомнив сквозь сон о своей сторожевой должности, лениво взлаивал дворовый пес, с ночного выпаса доносилось лошадиное ржание.
В один из таких вечеров нас нашла маленькая Рут. Сначала мы услышали из-за плетня ее взволнованный девчоночий голос:
— Нет ли тут черного праведника? Не видали ли его здесь?
Кто-то, видимо, указал ей на двор, где мы остановились.
— Екутиэль! Касильчик! — прошептала она, подойдя. — Вот я и нашла тебя, Касильчик мой…
— Ну вот, опять ты пришел ко мне в образе моей желанной! — закричал Екутиэль Левицкий, пряча лицо в ладонях. — Ох, глупец ты, глупец, нелепый горбун! Теперь ты напялил платье дщери израильской и смотришь на меня томными глазами, завлекая и обещая! Ты разбиваешь мою малую жизнь, ты давишь меня…
— Прочь, прочь от меня! — воскликнул он и больше уже не произносил ни слова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цви Прейгерзон (1900—1969) – ведущий ивритский писатель СССР.По профессии горный инженер, известный специалист и преподаватель, он с юности изучал иврит. За что и «отсидел» с 1949 по 1956 годы… Первая книга вышла уже в Израиле, в 1965 году. О его популярности в Израиле говорит уже тот факт, что в 2008 году его именем названа улица в Тель-Авиве, а книги постоянно переиздаются.«Неоконченная повесть» – последняя книга писателя, – во многом автобиографична, рассказывает о жизни еврейской семьи на Украине в годы потрясений начала ХХ века.Перевод с иврита сына писателя, Веньямина Прейгерзона.
Роман Цви Прейгерзона (1900–1969) «Когда погаснет лампада» повествует о жизни евреев — до и после Великой Отечественной войны — в украинском городке Гадяч. На кладбище городка похоронен основоположник Хабада, Шнеур-Залман из Ляд. На его могиле поддерживается Вечный огонь, непотухающий более ста лет — символ еврейской традиции и культуры. Когда во время оккупации немцами и украинскими полицаями были уничтожены евреи городка, погас и светильник. В конце романа звучит тема Сиона — страны, где евреи могут быть свободны и независимы. Цви Прейгерзон — замечательный писатель, мастерски владеющий образом, деталью, умением описать человеческий характер, увидеть в простой ситуации нечто большее, поднять тот или иной сюжет на высоту мифа.
Ивритский писатель Цви-Герш (Григорий Израилевич) Прейгерзон (1900–1969) известен в России как крупный специалист по обогащению угля, большую часть жизни проработавший в Московском горном институте. Любовь к ивриту писатель пронес через всю свою жизнь, тайно занимаясь литературным творчеством на родном языке, — ведь иврит в Советском Союзе был язык запрещенный. В 1949 году он был арестован и много лет провел в сталинских лагерях. Основной темой его произведений была жизнь евреев в Советской России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.
В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.