Параноики вопля Мертвого моря - [22]
— Кстати о душевнобольных. Мне надо работать. Я тебе перезвоню.
И вот наступает момент, которого мы все так ждали! Появляется Джули Стрэйн, монументальная Девушка Года в журнале «Пентхаус», и с триумфом затмевает всех плейбоевских «подружек», ставших агентами. Она, на самом-то деле, одна из «плохих парней», так что фильм, в принципе, о войне между «Плейбоем» и «Пентхаусом». Спецагент Синтия Бримхолл (Девушка Месяца, октябрь 1985) кооперируется со Спейр (март 1984) и Васкес (ноябрь 1984) в попытке одолеть могучего монстра из «Пентхауса». Но Джули Стрэйн сильнее, выше, хитрее, быстрее, и её груди намного больше, что, несомненно, не только помогает ей убить большинство своих врагов, но и произнести лучшие за весь фильм реплики.
Джули Стрэйн: Товар при тебе?
Мотоциклист: Да я с ним родился.
Джули Стрэйн: Да ну? Давай-ка посмотрим.
Мотоциклист (показывает на ящик, в котором ракета): Открой-ка.
Джули Стрэйн (обозревая содержимое ящика): О, какой у тебя тут агрегат, летчик-мальчик!
Мотоциклист: Длинный.
Джули Стрэйн: Быстрый.
Мотоциклист: Твердый.
Джули Стрэйн: Опасный.
Мотоциклист: Агрессивный.
Джули Стрэйн: Смертоносный.
Мотоциклист (меняет тему): Деньги мои привезла?
Джули Стрэйн (передает ему черный кейс): Здесь — почти все, что тебе надо.
Мотоциклист (окидывая её взглядом сверху вниз): Почти.
Но тут им уже не до разговоров. Как только этот восхитительно двусмысленный диалог подходит к концу, Джули берет дела в свои руки. Она убивает мотоциклиста его же ракетой и похищает для Кейна бриллиант. Потом она бессовестно предает Кейна и продает бриллиант тайному Ордену чернокожих воинов-кикбоксеров. Затем она успевает похитить миниатюрный радиоуправляемый вертолет, захватить эсминец, заняться сексом с капитаном эсминца, убить капитана эсминца, устроить ад на земле, навести ужас, наслать опустошение, надрать всем задницу и раздеться столько раз, сколько потребует того режиссер — то есть очень много раз. Кейн делает драматическое признание: он — давно потерянный сын нацистского офицера, который и продал бриллиант китайскому дипломату. Он (неизвестно с какой стати) сдается хорошим парням и возглавляет отряд специального назначения, который штурмует тайное убежище Джули Стрэйн в джунглях.
Фильм заканчивается сценой живописной смерти Джули Стрэйн. Её на куски разносит её собственный мини-вертолет. А затем появляется обещание, что ее возродят в сиквеле, только уже как положительную героиню.
— Погоди-ка минутку, — говорит Иммануэль Себастьян. — Я знаю, что ты делаешь! Ты кладешь ее себе под язык, правда?
— Тихххо! — шипит Абе Гольдмил. — Он тебя услышит.
— И что с того? Ему все равно.
— На всякий случай, — говорит Абе Гольдмил.
Снова звонит телефон.
— Именно это случилось во время Холокоста. Нацисты использовали униформу, чтобы стереть человеческую сущность не только у евреев, но и у немцев.
— Кармель, я же просил.
— Я серьезно. Немцам было нужно очиститься от индивидуальности и стать безличной машиной для убийства, а евреев заставляли пройти через этот процесс для того, чтобы их палачи рассматривали их просто как сырой материал, который годится для смерти и издевательств.
— Кармель!
— Да ты посмотри на фотографии из лагерей смерти. Берут мужчину, а лучше женщину или ребенка, раздевают донага, делают на руке татуировку с номером — и что получается? Порнография. Беспомощный, послушный объект без личности и индивидуальности, готовый к издевательствам и унижениям. Люди, чье единственное предназначение — быть кусками мяса в сумасшедшем празднестве пыток, безликой плотской массой, предназначенной для удовлетворения больных фантазий своих мучителей.
— Кармель, я тут работать пытаюсь.
— А я и говорю о твоей работе. Вы сажаете под замок невинных людей, виновных лишь в том, что они отличаются от какой-то субъективной нормы. Вы требуете, чтобы они приспособились к этим деспотическим правилам поведения, а если они не могут или не хотят — вы удаляете их из общества. Вы заявляете, что они страдают от опасного заболевания, вешаете на них ярлык «безумный», классифицируете их как недочеловеческих существ и запираете. С глаз долой.
Кармель с энтузиазмом излагает такие теории с тех пор, как я с ней познакомился. «Я специализируюсь по религии», — отрекомендовалась она, когда нам случилось сидеть за одним столиком в кафетерии Гуманитарного факультета в особенно шумный полдень. «Я пишу работу о Хроцвите» [22].
— Кто этот Хроцвит?
— Вы не знаете?
— Не-а.
— Хроцвита — монахиня, поэтесса и садомазохистка, жила в Саксонии и писала сексуально-религиозные пьесы на латыни.
— И когда это было?
— Примерно тысячу лет назад.
— Вон оно что. А я пишу про свирепых инопланетян из далекого космоса, которые странствуют по Галактике и похищают студенток с чересчур развитым воображением, которые пишут про несуществующих монахинь.
Она улыбнулась.
— И еще: они ищут только самых хорошеньких, так что берегитесь.
— Спасибо, — она снова улыбнулась. — Прежде чем будете продолжать, вам кое-что надо обо мне знать.
— Что именно?
— Я замужем.
— Ну и чудесно. Эти инопланетяне, они, в общем, не зациклены на серьезных отношениях. Они просто любят повеселиться.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.