Параллакс 1. Не свой респаун - [22]

Кожа на морде была полосатой, поэтому незнакомец скорее напоминал кабанчика, чем поросёнка. В пятаке у него было продето драгоценное колечко. Полоски тянулись по носу, по лбу, теряясь под металлическим шлемом, в котором были проделаны отверстия для ушей.

Броня у незнакомца больше напоминала средневековый доспех, но тоже тут и там, то на наплечнике, то на миниатюрных крагах, вспыхивали огоньки энерго-защиты. Со шлема на глаз иногда спускалась голограммка, имитируя какую-то светящуюся линзу.

В руках небольшой арбалет, сделанный то ли из пластика, то ли из стали — мне был незнаком этот материал.

Ну, просто прекрасно. Космический свиноподобный рыцарь. Кто бы мог подумать, что такое существо спасёт мне жизнь в Параллаксе.

Не я один рассматривал незнакомца — тот в свою очередь не сводил с меня глаз.

— Санниа? — голографическая линза перед зрачком свинтуса сфокусировалась, он тоже таращился на мой лоб, — Сунниа?

— Саня, — сказал я, снова потрогав свой лоб. Где они это читают?

— Сюнэ?

— Саня!

— Сюнэ, — поросёнковый рыцарь довольно кивнул, сбрасывая голографическую линзу, — Прозвище великое, хрю.

— Саня же, — обречённо повторил я.

— О, прозвище твоё имеет обладание двойной формой, — снова присмотревшись, хрюкнул свинтус, — Сюнэ Архайя, — снова появилась прозрачная линзочка на его глазу.

И поросёнок застыл, удивлённо вытаращившись на меня.

— Да как… да как ты это прочитал? — я вскочил, снова трогая свой лоб.

Тут же снова все внутренности подхватило, грудь спёрло. Неожиданно накатившая невесомость застала меня в тот момент, когда я выпрямлял ноги, и, подкинув, пронесла по воздуху несколько метров.

Я медленно спланировал на траву. В конце посадки, правда, вес уже стал почти нормальным, поэтому приземление было уже ощутимым.

Прямо надо мной, на низкой высоте, пронеслась огромная глыба, занимающая сразу полнеба. Я вскочил, вытаращившись на летящую вдаль гору, даже не думающую падать.

Астероид или метеорит — не знаю, как его назвать, — нёсся в розово-фиолетовом небе к горизонту. Я прищурился, рассмотрев, что вдалеке несутся прочь ещё две глыбины, стремительно удаляясь.

Это что, спутники? А почему так низко? Почему не падают?

— Левитирующие обломки планетоида, — прохрюкал рядом кабанчик, — Мой пятачок получает морщины, ведь Параллакс вызывает удивление.

Я хотел что-то у него спросить, но у меня снова застряли слова в горле, потому что взгляд упал на невероятный пейзаж.

Мы стояли на травяном пригорке, спускающемся вниз, к опушке корявого леса, разукрашенного в рыжие и красные цвета. Деревья я даже не мог описать — толстые, одни с кручёными, другие с неестественно прямыми стволами.

У одних кроны нормальные, с густой листвой, а у других этих самых листочков на всё дерево насчитывалось едва шесть-семь штук, зато огромных, как крылья самолёта. Как будто это не дерево, а трава-переросток.

Кажется, где-то там вдали среди деревьев даже торчат шляпки грибов. Ну, ясно, откуда черпали свою фантазию разработчики этой игры.

Глыба в этот момент неслась над лесом, и я заметил, как поднимается волна в оранжево-красном море — кроны деревьев тянулись вслед за массивным объектом, и тут же опадали. Из веток целыми стаями вылетало какое-то зверьё, барахталось несколько секунд вслед за летящей скалой, потом опять исчезало, ныряя обратно в лес.

До меня стало доходить, что это какая-то гравитационная волна. И вполне возможно, что именно те две глыбины на горизонте устроили тот переполох в коридоре с гоблинами, заставляя нас всех подлетать.

Вдалеке, там, куда уносились «левитирующие обломки», возвышались горы. Тоже какой-то странной формы — ровные, они тянулись вверх, и большинство заканчивалось обломанными вершинами. Но некоторые горы вдруг расширялись, словно сталактиты в пещерах, и верхние их части исчезали в мареве облаков, нависших над горным массивом.

Я обернулся. Позади нас возвышалась одинокая скала, и мы вылезли, кажется, через то небольшое отверстие у подножия. Рядом валялась круглая решётка.

— А эти гоблины нас не догонят? — вырвалось у меня.

— Гоблины? — поросёнок почесал пятак, — Сюнэ не имеют знания, что есть гоблины.

— Вот эти зелёные уроды, — я показал на скалу и клацнул зубами, — С острыми зубами, с длинным носом.

— Эйкины, — недовольно хрюкнул поросёнок, — Грязные делатели мошенничества, которые делают грязные дела!

Я поджал губы, пытаясь привыкнуть к манере собеседника.

— Эйкины?

— Великий… хрю ты, тоже мне, великий, — свинтус затопал ногами, — Гнилой жёлудь в экскрементах имеет больше величия, чем Очаг Эйкинов!

Я снова посмотрел на скалу, возвышающуюся над нами. Эйкины, значит? Не слышал про таких.

— А эти исхюры и ноэмо?! — порося всё топал, потрясая арбалетом и бородой, — Они имеют видение, что эйкины делают ограбление Великого Очага Сюнэ!!!

Я сморщился, пытаясь перевести, что прохрюкал этот пятачковый. И тут меня немного переклинило — исхюры! А вот про этих я слышал…

— Исхюры, говоришь?

— Да, — поросёнок кивнул, — Они пальцем не делают шевеление, чтобы произвести осуждение эйкинов! А ноэмо? Чопорные владельцы высокомерия!

Я вздохнул. Так, Саня, собирай мозги в кучку и работай с тем, что есть. Ты сам хотел выбраться из той передряги с гоблинами, и вот выбрался.