Совет проходил в огромном зале. Его своды поддерживали чёрные обсидиановые колонны, стены за которыми скрывала ночь. А может, их и не было, этих стен, потому что в темноте поблёскивали далёкие звёзды, и казалось, что зал плыл во Вселенной.
Около десятка существ сидели в центре вокруг овального стола, на который падал конусный луч света.
Он проецировал над поверхностью в одном из фокусов овала модель спиральной галактики. В другом фокусе проецировалась игровая копия галактики, только она отличалась от реальной торчащими во все стороны ветвями, словно снежинка, обросшая кристаллами вокруг маленькой пылинки.
Существа расположились таким образом, что одна из фигур сидела чуть особняком, будто во главе стола. Во время разговора на неё никто по привычке не обращал внимания, будто это даже не собеседник, а декорация.
Свет падал таким образом, что все оставались в темноте, и лишь когда кто-то говорил, его лицо подсвечивалось.
Вот толстый палец одного из существ вылез в луч проектора, показывая на небольшой рукав галактики. Эта ветвь была будто бы недоразвитая, словно недавно сформировалась, отпочковавшись от другой. Неудивительно, что на неё обратили внимание в последнюю очередь, когда освоение галактики было практически завершено.
– Исхюр говорит… — начало одно существо, и свет упал на него, выхватывая узкий мощный лоб, широкий нос и толстую нижнюю губу над огромным подбородком, — …что первый ход в этом рукаве за его Великим Очагом.
То ли это была игра света, то ли кожа у него действительно была синего, тёмно-лазурного цвета.
– Эйкин возражает. — свет упал на тонкое лицо другого, отразив блеск зеленоватой кожи.
Острый нос, тонкие надбровные дуги, и презрительная улыбка, полная острых зубов. Эйкин будто лучился злорадным весельем.
– Ноэмо также возражает, — прозвучал третий голос, надменный и холодный.
Свет вырвал из темноты высокий лоб, тонкий маленький нос, и чопорно оттянутые губы над узким двойным подбородком. Кожа этого существа была серой, поэтому его черты едва было видно в полутьме.
Остальные молчали, и трое сказавших повернули головы к одному из существ. А оно старательно делало вид, что не замечает этого.
Нетерпеливый Эйкин, блеснув острыми зубами, постучал пальцами по столу. В пятно света попали когти.
– Наш молчаливый Сюнэ не забыл, что связь с Залом Великих Очагов требует огромного пинга?
Сюнэ засопел, и свет сразу же выхватил розовое круглое лицо с пухлыми щеками и вздёрнутым носом, похожим на поросячий пятачок. Маленькие глазки блеснули под редкими бровями.
– Сюнэ говорит, что не претендует на первый ход.
Темнота могла спрятать лица, но не могла скрыть атмосферу злорадства среди существ. Многие улыбались, потому что знали, что Великий Очаг Сюнэ проиграл в последней схватке за эту часть Галактики.
Подлые Эйкины и расчётливые Ноэмо обманом толкнули Сюнэ под огонь военной машины Исхюров. То, что осталось от их Великого Очага, скоро вообще может потерять звание «великий» и перейти под свет кого-то из этих трёх.
Формально этот новый рукав принадлежал Сюнэ, но они потратили свой ход, причём с огромными потерями. И теперь оказались перед непростым и опасным выбором.
Выйти из текущей игры, потеряв право на эти владения, отступить в свой Кров и попытаться накопить пинг, чтобы в новой игре отвоевать утраченные территории. Вот только им не оставили секторов, богатых ресурсами, и сильные противники долго ждать не будут.
Либо Сюнэ могли вступить в схватку, и тогда это будет считаться продолжением игры, ведь никто не согласится начать новую. Но у Великого Очага Сюнэ даже к следующему ходу не будет достаточно сил и ресурсов, чтобы вести борьбу. В случае неудачи это будет последняя их битва.
А в случае удачи…
Впрочем, что там было в случае удачи, остальным в этом зале было глубоко наплевать. Так же, как наплевать на то, какие трудности испытывает Великий Очаг Сюнэ, потому что Кров каждого из промолчавших находился далеко, совсем в других частях галактики.
Тратить ценный пинг и тем более бесценный мета-пинг на схватку в таком далёком уголке никто из них не собирался.
– Наш Очаг не возражает и не претендует, — послышался новый голос, и следом за ним тихий шелест.
Свет попытался выхватить фигуру из тьмы, но она уже исчезла. Остался лишь лёгкий искрящийся след, который постепенно угасал.
Остальные тут же подхватили:
– Наш Очаг не возражает и не претендует… — провозгласили ещё несколько ораторов, испарившись так же быстро.
В зале осталось лишь четыре существа. Нет, пять, если считать безмолвный силуэт во главе стола, который за всё время совета так и не издал ни звука.
Архайя, Первый Очаг. Существа, создавшие игру Параллакс, и которым не было смысла участвовать в схватке. Безмолвные наблюдатели, от которых не осталось даже и следа в Галактике. Ни в реальной, ни даже в виртуальной.
Поэтому никто и не обращал внимание на тёмный силуэт. Зачем, если там, быть может, уже давно окаменевший труп? Истлевшие кости когда-то великой цивилизации…
– Так Сюнэ не претендует? — высокомерно спросил чопорный Ноэмо, — Или претендует?
Его тонкие сплетённые пальцы показались в круге света на столе. Серые фаланги подрагивали возле голограммы, будто им не терпелось отхватить маленький рукав галактики прямо сейчас.
