Парадокс Prada - [42]

Он прочитал сообщение несколько раз, чтобы убедиться, что не ошибся.

Затем он откинулся назад, наклонив кресло так, чтобы видеть потолок.

И только после этого Янус улыбнулся.

ГЛАВА 23

Так уж получилось, что особняк Грейстоун — одно из моих самых любимых мест в Беверли-Хиллз. Я посещала его множество раз за последние несколько лет, и даже в период затворничества мне не всегда удавалось справиться с желанием там побывать. Я надевала спортивный костюм и бейсболку с какой-нибудь эмблемой, брала книгу и бутылку воды и отправлялась на прогулку в один из парков, окружающих особняк.

Из-за того что это место меня завораживает, я много о нем знаю. Например, где находится пруд с декоративными японскими рыбками (персонал называет его Ивовым прудом). Мне известна история особняка. Я знаю, какие фильмы в нем снимались.

А еще я знаю, что вся его территория окружена забором и что летом он закрывается ровно в шесть вечера.

Иными словами, я понимаю, что в ближайшее время нам туда не попасть. По крайней мере, через официальный вход.

— Ты хочешь сказать, что нужно ждать до утра? — спрашивает Энди, когда я объясняю ему ситуацию.

Именно это я и хочу сказать. Дело в том, что какая-то часть меня готова ждать вечно. Но я знаю, что это невозможно, потому что в голове у меня постоянно вертится сообщение о том, что яд доставлен. Я по-прежнему не могу до конца в это поверить, но я не настолько глупа, чтобы игнорировать предупреждение.

А главное, в глубине души я знаю, что это правда.

Меня слегка поташнивает, и мне хотелось бы знать почему: оттого, что я нервничаю, или начал действовать яд? В любом случае нам остается только одно, и я говорю:

— Пойдем сегодня.

Энди с уважением смотрит на меня, потом встает.

— Пошли.

Мы берем мою машину. В конце концов, я так часто ездила по этому маршруту, что мой «порше», наверное, найдет дорогу и самостоятельно. Я оставила его перед домом, и сейчас рядом с ним стоит машина Энди. «Ягуар». К своему стыду, я несколько мгновений не могу отвести от него глаз. Энди всегда представлялся мне повзрослевшим школьником-отличником. Сложите это с известным мне фактом, что раньше он жил в Нью-Йорке, и вы поймете, почему я считала, что ему больше всего подходит «хонда сивик».

Очевидно, я не настолько хорошо разбираюсь в людях, как думала.

— Фондовый опцион[18],— говорит Энди.

Я краснею, сообразив, что с самым глупым видом продолжаю пялиться на его машину.

— Извини. Я не…

Он машет рукой.

— Все удивляются. — У него такая заразительная улыбка. — Ну что тут сказать? Я люблю скорость.

Я кивком показываю на «порше».

— Я тоже.

Это приятный, легкий момент, и я улыбаюсь, когда мы садимся в машину. Но как только я машу Лукасу и выезжаю за ворота, у меня начинают сдавать нервы. Я верчусь на сиденье, не способная контролировать что-либо, кроме скорости и маршрута, по которому мы едем. Очень неприятное, унизительное чувство, и оно мне совсем не нравится.

Дома мне представлялось, как мы доберемся до особняка, решим загадку и покончим с этим делом. Теперь же я вынуждена посмотреть правде в глаза: кошмар будет продолжаться и продолжаться. Разгадка первой подсказки отнюдь не конец испытаний, а только начало. И что хуже всего, как только я разберусь с этой проклятой загадкой, тут-то за мной и придут. По крайней мере, сейчас Убийца еще не сидит на крыше, нацелив на меня «узи». То есть я так думаю, что не сидит. Ведь это же против правил.

Но как только я разберусь с квалификационной подсказкой, сезон охоты на Деви Тейлор откроется. В тот самый момент, когда Жертва разгадывает первую подсказку, которая называется квалификационной, ставки сделаны. До этого получается что-то вроде гандикапа в спорте: у Жертвы есть фора. Однако после квалификационной подсказки мосты сожжены.

От одной этой мысли внутри у меня все сжимается.

— Энди, я…

— Расскажи мне, за что ты так любишь это место, — просит он, прервав на полуслове мою жалобную тираду.

Я поворачиваю голову, заметив, что проехала мимо знака «Стоп», но Энди только улыбается.

— Я действительно хочу знать, — настаивает он. — Если особняк является частью подсказки, каждая мелочь может иметь значение.

Я понимаю, что он пытается отвлечь меня от мрачных мыслей, и благодарна ему за это, но, с другой стороны, он совершенно прав.

— Больше всего мне нравится, что это не дом кинозвезды, — начинаю я. — Ты был там хотя бы раз?

Он качает головой.

— Я впервые в Лос-Анджелесе так надолго и все еще пытаюсь понять, что тут стоит посмотреть.

— Ну, тогда держись рядом со мной. Либо тебя убьют, либо с моей помощью ты увидишь самые замечательные места.

— Я бы предпочел посмотреть замечательные места, если ты не возражаешь, — говорит он совершенно серьезно.

— Ммм.

Я корчу гримасу, но не теряю самообладания. Отличный знак, по моему мнению. Что там насчет стадий восприятия смерти? Я видела фильм «Вся эта суета»[19] столько раз, что могла бы запомнить их наизусть. Гнев — это уже было. Отрицание — тоже было. Попытка договориться — возможно. Приятие… Ага! Именно на этой стадии я сейчас нахожусь.

— Во всяком случае, — говорю я, отбрасывая эти мысли, — особняк похож на замок. В нем более пятидесяти комнат, так что дом Тома Круза по сравнению с ним — просто развалюха.