Парадокс чести - [54]

— Спокойной ночи, кузина.

— Спокойной ночи.

Утром Киндри встал вместе с кадетами, и разделил с ними их завтрак. Джейм махнула ему рукой от дверей главного зала, а затем повернулась и растворилась в Старом Тентире, спеша на первое занятие этого дня.

Киндри вышел на Новую Дорогу и заколебался. Было бы намного мудрее повернуть на север, обратно к Горе Албан. Его рука тайком опустилась вниз и коснулась кожаного цилиндра. Ох, но ему так хотелось показать Торисену свою работу. Насколько это может быть действительно опасным, особенно, если он будет держаться западного берега? Он мог бы остановиться на ночь в безопасности Призрачной Скалы, которую, в конце концов, держал его дальний родич, Холли, Лорд Даниор. А стали бы колебаться Джейм или Тори? Нет. Эта мысль помогла ему принять решение, он свернул направо и поехал на юг, к Готрегору и всему, что лежало между ними.

Глава X Весеннее Равноденствие

37-й день весны

I

Весеннее равноденствие пришлось на тридцать седьмой день весны, очередной пример того, что Кенцират не только не до конца соответствовал своему новому миру, но и вовсе не спешил под него подстраиваться, на протяжении всей этой тройки тысячелетий или сколько они тут были.

Кроме того, это был свободный, седьмой день недели Тентира, так что Джейм не чувствовала за собой никакой вины, выскальзывая наружу ранним утром, чтобы найти и оседлать Черепа. Помня о своём прошлом опоздании на праздник солнцестояния, она отправилась в дорогу загодя, ещё до того, как училище успело зашевелиться, а, заодно, и до того, как Досада начал изводить её своими насмешками над её шалостями с исконными «дикарями», будто бы мерикиты были людьми второго сорта.

Она, как обычно, сосредоточилась на своей цели и предоставила раторну полную свободу[80]. Это было намного проще, чем пытаться направлять его лишёнными лезвий удилами, превозмогая его упрямое сопротивление, даже знай она дорогу. Лучше было просто положиться на его добрую волю и складки земли: путешествие по Новой Дороге должно было занять слишком много времени, ведь до Киторна была добрая сотня миль на север.

Кроме того, путешествуя по дороге она рисковала нагнать Коменданта и Горбела, вызванных к их лорду в Рестомир.

— В разгар учебного года? Ради чего? — спросила она Горбела.

Он хмыкнул. — Мой отец нервничает. По его прикидкам, тебя уже давным-давно должны были отослать из Тентира в ящике. Однако у меня нет ни малейшего представления, что он собирается делать.

Как и у Джейм, но она полагала, что обязательно выяснит это на своей собственной шкуре.

По мере того, как они с раторном продвигались всё дальше на север, поднимаясь к небу вместе с землёй, зима вновь вступала в свои права. Снег по-прежнему лежал под деревьями и сверкающими вуалями задувал с высот, поминутно затемняя ландшафт. Пело всего несколько птиц, и не двигалось ни одно дерево. Когда они увидели Серебряную, та была покрыта серо-белыми полосами замёрзшей воды. Тем не менее, они взяли хороший темп, прибыв к Киторну сразу после полудня.

На этот раз внутренний двор замка был под завязку набит мерикитами, а ещё больше толпой облепили двери сторожки. Изнутри раздавались голоса и смех.

Ощутив прилив любопытства, но не видя никакого способа пробиться внутрь, Джейм двинулась вокруг стены. Сияющие от радости лица на её макушке повернулись и поглядели вниз на неё.

— Сюда, Любимчик Земляной Женщины! Поднимайся сюда!

Джейм встала в седле и вцепилась когтями в рассыпающуюся каменную кладку. Череп быстренько из-под неё выскочил. Она вскарабкалась наверх и присоединилась к детям.

— Ты как раз вовремя, — прошептала Прид. — Девица[81] как раз собирается отвергнуть всех своих поклонников.

Внизу только сакральный квадрат вокруг прикрытого крышкой зева колодца оставался сравнительно чистым. Внутри его границ находилась фантастическая фигура, облачённая в остатки белого придворного платья, которая надменно расхаживала туда-сюда и прихорашивалась перед публикой, как будто перед стеной зеркал.

— Жила-была девица, ох, такая прекрасная, такая горделивая, — промурлыкала Джейм, вспоминая своё предыдущее рискованное вторжение в сакральное пространство мерикит.

Свишш, свишш, шелестела расшитая узорами кайма. И где они только раздобыли это платье?

Затем она вспомнила: здесь же был родной замок Марка, ещё до того, как мерикиты вырезали здесь всех до единого. Кто-то успел утащить это платье прежде, чем до него добрался огонь. Она напомнила себе, что эта бойня случилось больше восьмидесяти лет тому назад и была результатом недопонимания, а не злого умысла, а Марк уже давным-давно собрал за неё кровавую цену. И всё же она задумалась о том, что за леди хайборн последней надевала этот изодранный костюм и что бы она подумала, увидев его снова сейчас.

Но в данный момент платье, конечно, носила не женщина. Только шаманы могли разыгрывать пантомимы перед своими богами. А этот, к тому же, надел маску, чтобы скрыть иссохшееся лицо старого дружка Индекса, Маслола[82].

Остальные шаманы, нарядившиеся в ветхие наряды той же эпохи, поочередно приближались к Девице, но были отшиты её высокомерными жестами и персональными насмешками, которые заставляли аудиторию просто реветь от смеха.