Парад планет - [22]

— Что случилось?

— Ничего, — выдавил он.

— Ничего? Я так ударилась. Синяк обеспечен. Мы что, врезались?

— Вылезай, — сказал он.

— Зачем?

— Вылезай. Ты проспала самое интересное.

Они выбрались из машины.

— Ничего не понимаю, — Наташа беспомощно озиралась в сумерках. — Ты можешь русским языком объяснить?

— Вон она. Там.

— Кто?

— Она.

Он все еще стоял у автомобиля с отсутствующим видом… К нему решительно, с кривой улыбкой на лице приближался парень в куртке, водитель «Волги». Веденеев встрепенулся, шагнул навстречу…

Парень схватил его за руку:

— Что, доездился, да? Доездился! Я посмотрю, ты гонщик. Обогнал, обогнал. Молодчик ты. Идем-ка, идем… Сейчас тебе приз вручат, потерпи…

На асфальте у самого бордюра в неловкой позе лежала пожилая женщина. Седая, коротко стриженная женщина, все еще сжимавшая в руке свою палку… Одна нога ее оказалась разутой, в стороне валялся полуботинок… Проезжавшее мимо такси затормозило, вышли шофер, пассажиры. Несколько мгновений все находились в замешательстве, но тут из-за кустов газона неожиданно выскочил породистый бульдог, игриво виляя обрубком хвоста, обнюхал лежавшее на асфальте тело, и, схватив в пасть полуботинок, исчез столь же стремительно…

Наташа нагнулась, взяла женщину за запястье.

— Да нет, чего щупать. Это все, финиш, — сказал водитель «Волги».

— Она из-за кустов, неожиданно… — пробормотал Веденеев.

Собиралась толпа. Автомобили замедляли ход, водители высовывались из окон, опытным глазом оценивая ситуацию. Пошатываясь, Веденеев шагнул в сторону, стал, еще раз шагнул…

— Ты хоть на людях сделай вид, — сказал ему водитель «Волги».

— В смысле?

— В смысле — залил глаза, так на ногах держись.

— А я держусь.

— Держишься! Как же!

— В чем дело? — спросила Наташа.

— Да нетрезвый он, — объяснил пассажир такси. — Ноги не держат. Идет шатается.

— Кто шатается? Что за глупости… Вы ваши глупости при себе оставьте.

— Шатается, шатается.

— Да не шатаюсь я! — сказал Веденеев. И… пошатнулся.

Все засмеялись, зашумели:

— Совсем у людей совести не стало!

— Совесть! У него деньги вместо совести.

— Ничего, приедут — разберутся… Наташа подошла к мужу, заглянула в лицо.

— Что с тобой? Тебя ведь правда шатает.

— Да? — удивился Веденеев и вдруг подозвал пассажира такси. — Ну-ка, идите сюда. Идите, идите… К вам обращаюсь! — Тот не двинулся, и тогда Веденеев решительно приблизился сам, схватил за ворот, притянул рывком. — Посмотрим. Убеждает? Нет? — Он дохнул ему в лицо раз и другой. — А сейчас? Нет, вы уж будьте любезны…

— В трубку, в трубку подышишь, — пассажир сделал нетерпеливое движение, но Веденеев не отпускал. — Говорю, трубочку поднесут, тогда и дохнешь, по всем правилам… А на меня не надо… Ты это, ты лучше отойди…

Он снова попробовал вырваться, Веденеев держал крепко. Завязалась борьба.

— Уберите его, он же не соображает… — крикнул пассажир.

— Так есть или нет? Как, чувствуете запах? — наседал Веденеев. — Спрашиваю, есть запах или нет?

Они повозились, потоптались, грохнулись на асфальт. Двое мужчин подбежали, с трудом оттащили Веденеева. Он пробовал вырваться, тогда ему заломили руки за спину.

— Теперь и по двести шестой схлопочешь, за хулиганство, — сказал водитель «Волги».

Веденеев дернулся было, стремясь достать своего врага, ткнув головой воздух, но держали крепко, так крепко, надежно, что пуговицы на рубашке лопнули, посыпались на асфальт.

Веденеев засучил рукав, протянул руку, отвернулся. Медсестра поднесла иглу:

— Расслабьте руку.

— Пожалуйста.

— Вы не расслабили.

— Сейчас. Что-то не получается.

— Неужели так трудно?

— Как видите. А сейчас?

— Я вам говорю — кровь еле поступает.

— Просто вы ее всю выкачали. Зачем вам столько моей крови?..

Он вышел из кабинета, спустился по лестнице, держась за перила. За стойкой, у пульта с кнопками, сидел пожилой капитан милиции. Наташа была тут же, у стойки.

— Ну что же, Витя… — обратилась она к Веденееву, поглядывая на капитана. — Все, в общем, достаточно печально, но и не так страшно. Легкое сотрясение, два перелома… Вот товарищ капитан оказал любезность, позвонил…

— Вы можете идти, — сказал капитан. — Кровь сдали на анализ? Поезжайте домой, успокойтесь. Вас вызовут.

— Главное, ничего страшного… — продолжала Наташа. — Это главное, правда, товарищ капитан?

— Молите бога, — отозвался капитан.

Они вышли. На улице, у подъезда, среди милицейских машин, стояли их васильковые «Жигули». Веденеевы на мгновение остановились, посмотрели в растерянности на машину.

— Вещи, — сказала Наташа. — Чемодан и сумки.

— Да, — откликнулся Виктор.

Они приблизились к машине, Веденеев открыл багажник, извлек чемодан, сумку и еще сумку — с фруктами. Все это он проделал молча, с невозмутимым видом. Захлопнул крышку багажника, достал ключик, аккуратно повернул в замке.

Молча двинулись по улице: Наташа впереди, Виктор за нею.

— Там метро, — сказала она.

— Где?

— Там, за углом. Через квартал.

Она остановилась, подождала его.

— Ты где? Иди сюда. Дай руку.

В квартире, где они не были месяц и где сейчас валялся посреди комнаты раскрытый чемодан, они сели пить чай.

Разговаривать не хотелось. Виктор отхлебывал из чашки, Наташа смотрела на него.

— Тебе еще?