Парад - [4]

Скворцов. В смысле?

Лариса. В смысле девочек… Вернее, он совсем на них не смотрит. Так мне показалось… Я не знаю…

Скворцов. Та-а-ак…

Лариса. Наверняка я не могу этого утверждать, но я подумала, зачем моему сыну такой сосед… Он и старше его.

Скворцов. Так. И что дальше?

Лариса. Я, конечно, хотела с Витькой поговорить, но у меня язык не поворачивается. Тем более я ни в чём не уверена… Понимаешь, во всём остальном этот его друг, он очень хороший, очень воспитанный, слава богу, не наркоман, начитанный… вежливый… Прекрасный парень… Но ужасно странный…

Скворцов. Витька с ним прилетел сюда?

Лариса. С ним… Когда Витя мне сказал, что хочет в Амстердам на этот парад, – тут я в первый раз испугалась. Я испугалась по-настоящему, я знаю, чем этот Амстердам славится! Я спросила: «Сынок, почему Амстердам?» – «Я должен!» Но с таким выражением сказал… очень враждебно. И взглянул исподлобья.

Скворцов. Подожди, а что ты мне раньше не сообщила? Ты слова мне не говорила про это.

Лариса. Про это?! По телефону говорить такие вещи про сына?! То ты мне твердишь: будь осторожна, эфэсбэшники всех прослушивают… – теперь: почему не сообщила!

Скворцов. Дальше.

Лариса. Больше мы с ним про это не разговаривали, а позавчера, накануне вылета сюда, встретились в городе. Он пришёл вот с этим своим другом, и с ними были две девушки. Наши, русские. Одна, по-моему, по уши в Витьку влюблена. Но не могла же я её спросить, спят они или нет… Ну вот… так что, может быть, я всё это себе напридумывала, а на самом деле всё у Витьки нормально. Понимаешь?.. Я присмотрелась – и тот мне показался вроде ничего, нормальным… Может, потому что они с девушками приехали…

Скворцов. Ё-моё, так пугать человека! Я аж протрезвел. У деда атамана – внук дровосек!

Лариса. Я не про Витю говорю, а про его соседа. Сплюнь!..

Скворцов. Тьфу, тьфу, тьфу!

Лариса. Я их по театру знаю, они знаешь какие! Положит глаз – и всё!

Скворцов. Ты что хочешь сказать: если он на меня глаз положит, то что? Да ты, мать, рехнулась, Витька – нормальный мужик. Ты вспомни, каких он девок домой таскал!

Лариса. Ты только Вите не сболтни лишнего. Ты присмотрись к его другу… Осторожно только. Я уже ничего не понимаю: они и сюда с этими девушками прилетели. Гостиница у них, оказывается, давно была заказана, какой-то студенческий приют, что ли…

Скворцов(берёт стакан). Ну ты меня развеселила!..

Лариса. Поставь стакан!

Скворцов. Успокойся, я глоток только.

Лариса. Всё! Хватит! Пойдём, надень брюки хотя бы.

Скворцов(поставив стакан). Лариска, брюки я облажал в самолёте, их надо выбросить. На меня цыплёнок упал, весь в масле, прям туда, куда не надо. У меня в сумке шорты.

Лариса. Ты что, только шорты взял с собой?

Скворцов. Жара же.

Лариса. А в чём ты в ресторан пойдёшь?

Скворцов. В шортах. Сядем где-нибудь на канале. Посмотри, там все в шортах.

Лариса. А назад ты в чём полетишь?

Скворцов. Ну куплю здесь какие-нибудь джинсы себе.

Лариса. Подожди, о какой ты сумке говоришь? Ты с одним портфелем прилетел.

Скворцов. Как с портфелем? Я с сумкой улетал. Ты её никуда не сунула?

Лариса. Я никакой сумки не видела.

Скворцов. Стоп! Я что, её из багажа не забрал?

Лариса. Как не забрал?

Скворцов. Кретин! На бухарезе попёр сразу к такси: привык, что по России со мной помощник летает… Ёлы-палы! Сел в машину, поехал в отель… Кретин!..

Лариса. Там что-то важное?

Скворцов. Да нет, всё важное в портфеле. Портфель здесь?

Лариса. Здесь. А что в сумке?

Скворцов. Ну там бельё, пара рубашек, шорты… вам с Витькой подарки… Надо позвонить в аэропорт.

Лариса. Витя сейчас придёт позвонит. Надень брюки.

Скворцов. Да не надену я их! Ну чего, я обоссанный, что ли?

Лариса. В трусах, ты считаешь, лучше? Девушки придут.

Отдалённо слышен дверной звонок.

Там в дверь позвонили, или мне показалось? (Прислушалась.) Да, звонят! Это они. Господи… Родители!.. Мама в халате, папа пьяный, в трусах – День города просто!.. Я побежала в ванную. Иди в спальне надень второй халат, открой им. Пусть они пока побудут здесь, на балконе: я себя в порядок привести должна. Пойдём.

Идёт в номер, Скворцов следует за ней. Через короткое время на балконе появляется Долорес. Он в сверкающем платье и с такой же сверкающей сумкой через плечо, на высоких каблуках, в женском парике. В руках подарочный пакет и букет цветов. Звучит увертюра к «Травиате»: это рингтон его телефона. Долорес достаёт телефон, смотрит на дисплей, бросает телефон назад в сумку. Телефон не умолкает, Долорес упорно не отвечает. В дверях балкона появляется Виктор. На нём только обтягивающие шорты; лицо и тело в ярких радужных полосах.

Виктор(задержался в дверях балкона, громко, в номер). Папа, да не волнуйся, никто на тебя не смотрит, мы уже на балконе. (Выходит на балкон, Долорес.) У тебя телефон надрывается.

Долорес(измученно). Он же понимает, что я не хочу с ним разговаривать, – и продолжает звонить! Я ему сказал: уйди из моей жизни. Исчезни! Он – звонит! (Не выдержал, достал телефон, выключил. Взял паузу, справился с собой.) Виктор, у тебя такой молодой отец!

Виктор. Не старый.

Долорес. Мой тоже не старый, но, по сравнению с твоим, он дедушка. Ты знаешь, что у тебя отец вылитый Марлон Брандо?