Парад-алле - [2]

Сова круто развернулась по направлению к раненому. Мне ничего не оставалось, кроме как выскочить из укрытия и дать длинную очередь. И может, все на том бы и закончилось, если бы у сов не успел начаться стайный сезон.

Но нет, беда не приходит одна. На грохот стрельбы из-за ближайшего дома в воздух поднялось еще штук пять таких же тварей. Раненая птица, осмелев от присутствия сородичей, поддела Леху лапой, и бок его комбинезона быстро окрасился в красновато-черный цвет. Парень упал лицом вниз на покрытый трещинами асфальт.

А разъяренная подстреленная тварь кинулась ко мне. Справиться с совами непросто даже группе подготовленных ходоков. Со всех сторон слышалась пальба. Но группа из трех человек не может перебить целую стаю. Нужно отступать. Парни метрах в десяти от меня. Слишком далеко, слишком мало времени. Я взвалил бедолагу на себя и, не чувствуя тяжести, побежал к своим. И надо отдать ребятам должное – они прикрывали нас на совесть.

– В щели! – крикнул на бегу Щука, хотя все и так знали, что от сов следует прятаться в узкие места, куда эти громадины размером с фургон не смогут пролезть.

Мы бежали в темноте, между брошенных автомобилей, пригнувшись, спотыкаясь и стараясь держаться самых густых теней. А за спинами у нас, высоко в воздухе, кружили эти твари.

Несколько лет назад на моих глазах они подняли в воздух одиночку, который шел по направлению к площади. Парень, насаженный на когти-крюки, истошно кричал. Вряд ли мог что-то еще. И я выстрелил бы, но сова поднялась слишком высоко, чтобы у него были хоть какие-то шансы выжить.

Кажется, он умер еще в воздухе. Очень уж резко замолчал.

Тем временем, совы подлетали все ближе. Гуль и Щука огрызались короткими очередями, но было ясно, что надолго ребят не хватит. Нужно было срочно искать укрытие, о чем я и крикнул своим. Гуль побежал вперед, следом я, волоча Леху на себе, а замыкал нашу короткую цепь Щука.

Мы ворвались в разграбленное отделение банка как раз в тот момент, когда сова уже вытянула одну из своих лап, чтобы схватить добычу.

Тяжело дыша, я дал ребятам знак обследовать зал и боковые комнаты. Мало ли, что могло здесь поселиться. И когда парни вернулись, дав понять, что здесь никого, кроме нас, нет, я аккуратно опустил Леху на пол.

Отдышавшись, я обрисовал Гулю и Щуке план дальнейших действий.

Раненый захрипел и в полубреду схватил за руку наклонившегося над ним Щуку. Я выглянул в окно. Совы еще были здесь, они знали, где укрылась добыча, и раньше утра теперь не разлетятся. Но времени у нас не было, до утра Леха истечет кровью, и никакой врач ему уже не поможет. Придется рискнуть и понадеяться только на свою скорость. Если добежать до проулка, эти твари нас там не достанут. Но до него метров двести, никак не меньше. А в нашем случае это приличное расстояние. Леху, само собой, придется нести. Если понесут Щука или Гуль, то им конец. Даже моя скорость прилично упала, пока я его тащил. А вот если они поволокут Леху вдвоем, то есть шансы.

Я перевел взгляд на парней. Мне придется одному прикрывать их, но выбора нет. Мы выходим.

* * *

Совы не так-то легко оставляют своих жертв, и сейчас они, предвкушая добычу из четырех сталкеров, кружили над улицей, оглашая окрестности резкими отрывистыми криками.

В другой ситуации я бы решил ждать до утра и попробовать проскочить в рассветный час, пока еще не выползли из своих нор серые черти. Но до утра Алексей истечет кровью, и тогда его уже вряд ли можно будет спасти.

Ничего, мы пройдем тихо, нас не заметят. Ребята – молодцы, ребята справятся.

Подхватив раненого Алексея, Гуль и Щука медленно и осторожно лавировали между остовами машин.

Пешеходная зона слева от нас густо заросла чем-то, что раньше было обыкновенными тополями. Теперь гигантские деревья образовали густые и темные заросли.

В переплетениях ветвей время от времени что-то тускло блестело, и мне очень хотелось верить, что это не чьи-нибудь глаза.

Мы шли метр за метром – тише воды, ниже травы, прильнув к своим стареньким ПНВ – тяжелым неудобным кускам стекла и металла, которые были когда-то добыты из магазина товаров для охоты и рыбалки. Но любая вещь, которая может дать преимущество в схватке с одичавшей природой, должна быть использована, даже если ее приходится держать единственной свободной рукой, при том, что другой ты тащишь раненого товарища.

Улица перед нами, а точнее, кладбище автомобилей, в которое она превратилась двадцать лет назад, представляла собой настоящую полосу препятствий для несведущего человека. Мы же были здесь не первый раз и свою тропу знали хорошо.

Если пройти сквозь старый автобус с открытыми дверями, то можно без проблем миновать препятствие в виде блокирующего дорогу грузовика, который когда-то врезался в бок этого самого автобуса. Скелеты на полу между сиденьями меня совершенно не пугали, куда страшнее был тот факт, что крыша автобуса была изодрана и наполовину сорвана, а относительно неповрежденные стены лишали обзора. Но мы быстро миновали это место и вышли на более-менее свободный участок дороги, напоминающий извилистую просеку. На этом достаточно открытом отрезке мы могли стать легкой добычей для летучих тварей, если, конечно, нас угораздит привлечь их внимание громкими звуками или светом фонарей. Но мы знали свое дело и тихонько двигались дальше.