Para Bellum - [18]

Гай должен добыть списки адресатов.

Так как, по всей вероятности, нацисты хотят провернуть дело в самом скором времени, следует поторопиться.

Рубинштейн учредит в Амстердаме по­средническую фирму. Курьера, который привезет из Германии деньги, надо подве­сти именно к этой фирме. Задача трудная, но осуществимая. Остальное предусмот­реть невозможно, все будет зазисеть от расторопности Гая. Прибегать к помощи Микаэла Манинга запрещается, и вообще появляться у него в баре Гай не имеет права...

День выезда курьера и его имя Гаю со­общат. Сам Гай должен будет действовать уже под именем графа ван Гойена, гол­ландца, живущего в Соединенных Штатах. Полезно сделать пробу для этой легенды и вжиться в новую оболочку.

И опять на лице у Гая явственно обозна­чился вопрос: ну откуда Фрицу могут быть известны такие вещи о курьере? Фриц, вид­но, легко прочел его, этот немой вопрос, но ничего не сказал, только улыбнулся...

Штурмбанфюрер Дитер Бюлов сидел в большом кресле под портретом Адольфа Гитлера в своем служебном кабинете в ми­нистерстве иностранных дел. В левой руке у него дымилась толстая сигара, в правой он держал служебную анкету красивого блондина в штатском, стоявшего перед Бюловым руки по швам.

— Штурмфюрер Клаус Лёльке явился в ваше распоряжение, штурмбанфюрер, — отрапортовал блондин.

— Вижу, — сухо бросил Бюлов и про­должал просматривать анкету. Прочитав до конца, он положил папку на стол, сделал несколько неглубоких затяжек и все так же сухо спросил: — Вы служили в фирме Герзона?

— Так точно!

— Ваш магазин находился в начале Курфюрстендамм? По левой стороне, под си­ней вывеской?

— Так точно!

Бюлов откашлялся.

— Вас временно откомандировали из группы охраны рейхсфюрера к нам, в ми­нистерство иностранных дел. Вам известно — почему?

— Никак нет!

— Потому что вы имели обширное зна­комство среди евреев, и даже говорите на их жаргоне... Это верно?

— Да.

— Гм... Садитесь, штурмфюрер, и слу­шайте внимательно. — Бюлов положил си­гару в пепельницу. — Вы из газет знаете, что учение нашего фюрера находит сочув­ствующих и последователей во многих стра­нах, даже во Франции. Из-за своих убеж­дений они подвергаются гонениям и терпят невзгоды. Мы обязаны их поддерживать материально. Я мог бы и не говорить вам всего этого, но мне надо, чтобы вы про­никлись важностью и благородством пред­стоящей вам задачи и выполняли ее созна­тельно.

— Я понимаю, штурмбанфюрер.

— Высшее руководство дает вам совер­шенно секретное поручение. Завтра вече­ром вы отправитесь в Амстердам. Надо подыскать фирму, которая могла бы, дей­ствуя от своего имени, через банк переве­сти деньги во Францию по указанным вами адресам. Избранная вами фирма должна быть свободна от подозрений в сочувствии нашей стране или идеям фюрера. Скажу больше: пусть это будет прямо враждебно настроенная фирма. Чем враждебнее, тем лучше. Вы поняли?

— Так точно!

— Вы работали в торговле, штурмфюрер, и понимаете, что главная техническая труд­ность заключается в передаче денег на­личными: в наше время денег в чемоданах никто не возит. Этот момент целиком бу­дет зависеть от вашей изобретательности и инициативы. Если чувствуете себя не го­товым, вам следует отказаться теперь же.

— Я готов, штурмбанфюрер!

— Тем лучше. Завтра вы получите дипло­матический паспорт. В Амстердаме для вас заказан номер в отеле «Карлтон». Там вы будете не Клаус Лёльке, а Абрам Моссе. Вам что-нибудь говорит эта фамилия?

— Впервые слышу.

Бюлов поморщился: каждый грамотный немец знал фамилию издательского коро­ля, еврея Моссе.

— Придите ко мне через два часа. Я дам вам кое-что прочесть, и мы поговорим насчет того, как следует вести себя в Ам­стердаме.

Открыть новую фирму оказалось трудно. При самом благоприятном ходе дела ула­живание всех необходимых формальностей требовало не меньше двух месяцев. А ме­жду тем уже спустя неделю по прибытии в Амстердам Гай получил сообщение, что интересующий его клиент выезжает через несколько дней и должен остановиться в отеле «Карлтон» под именем Абрама Мос­се. Надо было срочно что-то предприни­мать.

Стреляный воробей Рубинштейн видел выход лишь в одном: найти фирму, кото­рая из-за финансовых затруднений стоит на грани краха, и вступить в пай, а еще луч­ше — откупить патент, не меняя вывески.

Ничего иного не оставалось. Они начали лихорадочные поиски.

В ту пору в Амстердаме уже появилось много коммерсантов-евреев, которые в предвидении худшего предпочли бросить в Германии хорошо налаженные дела и уб­раться подальше от фашистов. Среди этой публики у Рубинштейна имелись обширные знакомства. И в конце концов он получил ценный бесплатный совет: ему указали на фирму «Импорт — экспорт», сокращенно «Импэкс», основанную еще перед мировой войной и в настоящее время из-за недав­ней смерти старого владельца и благодаря мотовству и распутству его наследника на­ходящуюся при последнем издыхании.

Резиденция этой фирмы, всегда пользо­вавшейся безупречной репутацией, кото­рую молодой владелец еще не успел, не­смотря на мотовство, сильно подмочить, располагалась на третьем этаже старинно­го пятиэтажного дома на площади Рокин, украшенной в центре четырехугольным бассейном, соединенным с рекой узким ка­налом.