Папийон - [35]

Где-то около десяти в дверь постучали. Вошел улыбающийся мистер Боуэн.

— Доброе утро, друзья! Все еще спите? Должно быть, вчера припозднились? Хорошо провели время?

— Доброе утро. Да мы поздно пришли. Извините…

— Ну что вы, что вы, перестаньте! Это же вполне естественно после того, что вам довелось пережить. Вы просто обязаны были взять все от первой ночи на свободе… Я приехал отвезти вас в полицейский участок. Вам следует сделать официальное заявление о нелегальном проникновении на территорию страны. Покончив с формальностями, поедем навестить вашего друга. Как раз сегодня утром ему должны были сделать рентген.

Мы быстренько привели себя в порядок и спустились вниз, где нас ждал мистер Боуэн вместе с капитаном.

— Доброе утро, мои друзья! — сказал капитан на плохом французском.

— Доброе утро всем! Женщина-офицер спросила:

— Ну, как вам понравился Порт-оф-Спейн?

— Очень, мадам. Все было чудесно!

До участка мы добрались пешком — он находился всего в двухстах метрах. Полицейские разглядывали нас, впрочем, без особого любопытства. Миновав двух стражей в хаки с лицами цвета черного дерева, мы вошли в просторный кабинет. Навстречу нам поднялся офицер лет пятидесяти, в шортах, рубашке хаки и галстуке, причем вся грудь его была увешана орденскими планками и медалями. Он обратился к нам по-французски.

— Доброе утро. Садитесь. Хотел побеседовать с вами немного, прежде чем вы сделаете официальное заявление. Сколько вам лет?

— Двадцать шесть и девятнадцать.

— За что приговорены?

— Убийство.

— Сколько дали?

— Пожизненную каторгу.

— Так, значит, умышленное убийство?

— Нет, месье, непреднамеренное.

— Преднамеренное — это у меня, — вставил Матуретт. — Мне было семнадцать.

— В семнадцать уже пора отвечать за свои поступки, — сказал капитан. — В Англии бы тебя точно повесили… Ладно, Британские власти сидят здесь не для того, чтобы критиковать Французскую систему правосудия Единственное, с чем мы категорически не согласны, так это с тем, что преступников у вас высылают в Гвиану. Это совершенно бесчеловечно и недостойно цивилизованной нации. К сожалению, на Тринидаде вам оставаться нельзя. Равно как и на любом другом из Британских островов. Это запрещено. Поэтому я прошу вас, играйте честно, не прибегая ни к каким уловкам — выдуманным болезням и прочему, чтобы отсрочить отъезд. Здесь, в Порт-оф-Спейне, вы можете находиться пятнадцать, от силы восемнадцать дней. Лодка у вас вполне приличная, ее уже завели в гавань. Если нужен ремонт, наши моряки помогут. Вас снабдят всеми необходимыми припасами, хорошим компасом и картой. Будем надеяться, Латиноамериканские страны примут вас. Но только не Венесуэла. Там вас арестуют, заставят работать на строительстве дорог, а потом передадут Французским властям. Лично мне кажется, совершенно не обязательно считать человека совсем пропащим, если он раз в жизни оступился. Вы молоды, здоровы и, похоже, вполне приличные ребята. Раз вынесли такое, значит, вас не так просто сломать. Я был бы рад сыграть положительную роль в вашей судьбе и помочь стать здравомыслящими и ответственными за свои поступки людьми. Желаю удачи! Возникнут трудности — звоните нам вот по этому номеру. Вам ответят по-французски.

Он позвонил, и вошел человек в штатском.

Заявление мы писали в большой комнате в присутствии нескольких полицейских и сотрудников в штатском, стучавших на пишущих машинках.

— Причина прибытия в Тринидад?

— Восстановить силы.

— Откуда прибыли?

— Из Французской Гвианы.

— Совершили ли во время побега какое-либо преступление? Убили кого-нибудь, нанесли телесные повреждения?

— Серьезных — нет.

— Откуда вам это известно?

— Так нам сказали уже после побега.

— Ваш возраст, положение, по какой статье судимы во Франции?

И так далее.

Через некоторое время мистер Боуэн отвез нас в клинику. Клозио страшно обрадовался. Мы не стали рассказывать ему, как провели ночь. Просто сказали, что нам разрешили свободно ходить куда вздумается. Он очень удивился.

— И что, без всякого сопровождения?

— Да, без.

— Ну и чудилы же они, эти ростбифы[11]! Боуэн сходил к врачу и вскоре вернулся.

— А кто вправлял вам кость, прежде чем наложить шины? — спросил он.

— Я и еще один парень. Его с нами нет.

— Вы так здорово проделали эту операцию, что нет нужды снова ломать кость. Они просто забинтуют ногу и дадут палочку, чтобы можно было передвигаться. Хотите остаться здесь или быть с вашими друзьями?

— Нет, уж лучше с ними.

— Что ж, прекрасно. Завтра снова будете вместе.

Мы рассыпались в благодарностях. Мистер Боуэн ушел, и часть дня мы провели с Клозио. На следующий день мы все трое оказались в гостиничном номере с распахнутым настежь окном и включенным на полную мощность вентилятором.

— Чем быстрее мы забудем о прошлом, тем лучше, — сказал я. — Давайте-ка теперь подумаем о дне завтрашнем. Куда отправимся? В Колумбию, Панаму, Коста-Рику? Тут надо бы посоветоваться с Боуэном.

Я позвонил Боуэну в контору, но его там не оказалось. Позвонил домой, в Сан-Фернандо. Ответила дочь. После обмена любезностями она сказала:

— Господин Анри, возле рыбного рынка, что неподалеку от гостиницы, есть автобусная остановка. Может вы приедете провести день с нами? Прошу вас, приезжайте, мы так вас ждем!