Пантеоны Кремля - [32]
Первый деревянный Мавзолей был воздвигнут ко дню похорон вождя Советского государства – 27 января 1924 года и сильно отличался от нынешнего
По рассказам очевидцев, как только пронесли в гробницу домовину с телом покойного, по стойке «смирно» застыли на Красной площади два бойца. Ими были Григорий Коблов, будущий генерал, и Арсений Кашкин. С тех пор почти семьдесят лет в любую погоду у входа в Мавзолей стоял почетный караул, охраняя покой «красного фараона».
По слухам, вскоре после похорон вождя прорвало канализационные трубы и место для будущего траурного зала Ленина затопило фекалиями. Патриарх Московский и Всея Руси Тихон по поводу этого символического события мудро изрек: «По мощам и елей».
Ежедневно на Красной площади собирались огромные массы людей, желавших пройти к гробу В. И. Ленина и проститься с ним. Однако пропустить всех не было возможности: размеры склепа были невелики, к тому же при прохождении людей воздух в нем нагревался, что было опасно для сохранения тела. Поэтому в конце марта доступ в Мавзолей был прекращен, чтобы специалисты провели новое бальзамирование В. И. Ленина, а архитекторы возвели величественную гробницу, достойную любимого вождя.
Во всех газетах и на собраниях обсуждали, каким должен быть новый вечный Мавзолей. Высказывались разные мнения. Одни предлагали возвести гигантскую усыпальницу в виде дворца. Другие – «вавилонскую» башню, а на ее верху установить вращающийся земной шар – ведь имя Ленина знает весь мир. Леонид Красин предлагал придать гробнице вождя форму народной трибуны, с которой будут произноситься пламенные речи.
Перестройку Мавзолея поручили архитектору А. Щусеву, который должен был придать новой ленинской усыпальнице монументальный характер. В конце мая 1924 года работы были полностью завершены, однако из-за работ по бальзамированию Мавзолей оставался закрытым до 1 августа. По воспоминаниям очевидцев, первыми в усыпальницу вождя вступили представители столичных рабочих. Они внесли знамя Парижской коммуны, недавно подаренное Москве, и укрепили стяг, под которым шли в бой коммунары, около гроба вождя мирового пролетариата.
Новая усыпальница стала монументальней, совершенней и величественней. Архитектор А. В. Щусев сохранил ступенчатую композицию простых, лаконичных форм первого Мавзолея, увеличил его размеры и добавил портик. В связи с большим наплывом посетителей и произнесением траурных речей к нему добавили по бокам деревянные трибуны для торжественных выступлений. С тех пор Мавзолей стал не только усыпальницей, но и трибуной.
В первом Мавзолее Владимир Ильич лежал в защитного цвета френче с орденом Красного Знамени на левой стороне груди. Орден украшал грудь мумии до 1938 года и вызывал множество вопросов – ведь у Ленина не было этой награды. По кремлевскому преданию, в Колонном зале эту награду снял с себя и положил на грудь вождя некий участник Гражданской войны. По другой версии, орден принадлежал немецкой коммунистке Кларе Цеткин.
Любопытно, но как только мумию с орденом на груди поместили в новый, более совершенный Мавзолей, труп сразу «посвежел и помолодел». По словам очевидцев, когда делегаты XIII съезда партии посетили Мавзолей, брат Ленина – Дмитрий Ульянов вышел после посещения в состоянии крайнего аффекта и воскликнул: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти».
Когда стало понятно, что хоронить вождя не будут, и забальзамированное тело будет находиться в открытом доступе, было решено возвести постоянную каменную усыпальницу, достойную великого Ленина. По замыслу большевиков, Мавзолей должен был превзойти Мекку и Иерусалим.
Президиум ЦИК СССР объявил международный конкурс на лучший проект каменной ленинской усыпальницы. В нем мог участвовать каждый. В конкурсную комиссию поступило 117 предложений и эскизов – реальных и фантастических. На ватмане, оберточной бумаге, на страницах из школьных тетрадей. Их прислали известные архитекторы, простые рабочие, служащие, учителя и школьники.
Чего только не предлагали: и гигантский глобус, и мраморную глыбу, где взад-вперед сновал паровоз с вагонами, и каменный корабль а-ля крейсер «Аврора», на капитанском мостике которого стоял исполинский Ленин, указывающий путь вперед. Был и искусственный акрополь-скала с высоким маяком наверху, служивший эмблемой коммунизма, и гигантский небоскреб, видимый за 300 км и освещавший прожекторами всю Москву, и даже уменьшенная копия парижской Эйфелевой башни. Эскизы из Госархива показывают, что гробница великого вождя могла выглядеть совсем иначе.
Вокруг проекта Мавзолея разгорелись нешуточные страсти. Самое большое количество проектов включало в себя изображение сакральной для большевиков пятиконечной звезды – звезды Соломона. Были проекты с всевозможными пятигранными башнями и гигантской фигурой вождя, символизировавшей собой торжество ленинской идеи. Все эти многочисленные проекты объединяло наличие трибун для пламенных ораторов, безграничная печаль о потере вождя и призыв к продолжению дела великого Ленина.
Конкурс не дал удовлетворительных результатов, поэтому решили сохранить архитектуру деревянного Мавзолея. Роскошную усыпальницу решили не строить. Немалую роль в этом сыграли слова Н. К. Крупской, писавшей в те дни в «Правде»: «Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств его памяти – всему этому он придавал так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много еще нищеты, неустройства в нашей стране…»
