Пансион Евы - [17]

Джаколино не торопился входить.

— На этом этаже находятся спальни девушек и самой мадам. Здесь есть еще столовая, две ванные и кухня.

В доме царила полная тишина. Ни полоски света из-за двери. Ненэ разволновался:

— А девушки-то дома?

— А как же, — ответил Джаколино. — Вчера закончилась пятнадцатидневка. Привезли новую смену, так что девушки, скорее всего, сейчас по своим комнатам, разбирают вещи. Заходите, не стесняйтесь.

Он посторонился, освобождая проход. Ребята ступили в полную темноту, и Джаколино включил свет.

В комнате Чиччо и Ненэ ждал сюрприз. Посреди просторной столовой стоял большой прямоугольный стол, уже накрытый и сервированный. Ножи и вилки блестели.

— Специально для дорогих гостей, — объявил Джаколино.

За столом сидели девушки, три с одного краю и три с другого, прилично одетые и почти без косметики. Девушки смотрели на ребят и улыбались. С первого взгляда все они показались Чиччо и Ненэ просто красавицами. Самой старшей было чуть за тридцать. Перед таким великолепием Ненэ немного струхнул, ноги его предательски задрожали: свершилось! После стольких лишений вожделенное сокровище наконец-то было у них в руках.

— Добрый вечер, — произнесла торжественно строгая синьора в очках, сидевшая во главе стола. Ее волосы были уложены в высокую прическу, одета она в плотное закрывавшее шею черное платье с гигантской брошью.

— Добрый вечер, — хором произнесли девушки.

— Добрый вечер, — откликнулись Чиччо и Ненэ.

Джаколино тем временем забрал у них корзину и коробки, поставил все это на буфет и сделал знак следовать за ним.

— Мадам Флора, — продолжил Джаколино тоном церемониймейстера, — позвольте представить вам моих друзей. Это Чиччо Байо, а это Ненэ Канджалози. Они студенты лицея, как и я.

— И такие же ослы, как и ты? — спросила Флора, нахмурившись.

— Нет, нет, они отличники, они в классе одни из первых.

Чиччо отвесил поклон и щелкнул каблуками, как заправский лейтенант кавалерии, потом протянул мадам букет цветов.

— Не соблаговолит ли синьора принять сей скромный знак внимания?

Мадам слегка наклонила голову в знак одобрения. Потом взяла первую девушку за руку и представила ее:

— Грациелла Бьянки, для гостей Ванда.

Девушка протянула руку Чиччо, потом Ненэ. Мадам продолжала:

— Эрминия Давико, для гостей Ирис.

— Эмануэла Риттер, для гостей Тедеска.

— Джузеппина Рануччи, для гостей Кончита.

— Грация Бонтадини, для гостей Болоньезе.

— Мария Стефани, для гостей Волчица.

Обойдя таким образом весь стол, Ненэ и Чиччо опять подошли к мадам. Она указала им места:

— Чиччо сядет между Эрминией и Эмануэлой. Ненэ между Грацией и Марией. Джаколино на край стола. Располагайтесь.

Пока шла церемония знакомства, Джаколино откупорил три бутылки и теперь, как ловкий официант, раскладывал рыбу. Наконец все расселись. Ненэ и Чиччо не знали, что делать дальше. Тут они с удивлением заметили, что и мадам, и девушки, склонив головы, осеняют себя крестным знамением.

— Начинайте есть, а то рыба остынет, — скомандовала мадам.

Все приступили к трапезе в полном молчании.

«Ничего себе бордель! — думал Ненэ. Он был слегка сердит и разочарован. — Ну ладно, пусть сегодня у них выходной день. Но это же просто институт благородных девиц, монастырь какой-то!»

Непроизвольно его левое колено коснулось колена Грации. Ненэ резко убрал ногу, будто обжегся. Ему не хотелось, чтобы девушка подумала, будто он это сделал намеренно.

— О, пардон.

— Ничего.

Один Джаколино, казалось, не менял своего обычного расположения духа. С равнодушным лицом он не отрывался от тарелки с рыбой. Все шло весело, как на похоронах.

— Вкусная рыба, — произнесла мадам, отодвигая тарелку, на которой оставались лишь обглоданные до блеска косточки.

— Да-да, вкусная, — отозвались шесть девушек одновременно.

Судя по всему, мадам приучала их к дисциплине.

— Я поела и теперь пойду. Прошу прощения, что не смогу составить вам компанию, что-то у меня голова разболелась.

— О, как жаль! — воскликнул Чиччо, но это прозвучало фальшиво.

— Прошу вас, — продолжила мадам, обращаясь к девушкам.

— О, не беспокойтесь, мадам, будьте уверены, — защебетали девушки хором.

— Джаколино, я жду тебя завтра после обеда. Всем доброй ночи!

Она повернулась и вышла за дверь.

В мгновение ока тягостная атмосфера развеялась, будто кто-то открыл окно и в комнату ворвался поток свежего воздуха. Девушки начали переглядываться. Эрминия облегченно рассмеялась.

— Кем она себя вообще воображает? — воскликнула Грация.

— Я в разных домах побывала, — сказала самая старшая, Грациелла, — но такой, как эта, никогда не встречала!

Джаколино собирал грязные тарелки. Потом взял из буфета чистые и, расставляя их на столе, попытался возразить:

— Знаете, она работала преподавательницей лицея в Палермо и…

— …оно и видно! — перебила Эмануэла.

Все засмеялись. Грация поднялась и пошла прикрыть дверь, через которую вышла мадам.

— Мы не будем ее беспокоить, — сказала она, притворщица не хуже Чиччо.

И они принялись поедать оливки, сыр, сардины, в общем, все, что следует запивать хорошим вином. Ситуация заметно оживилась.

Ненэ сидел между Грацией и Марией и не уставал подливать вино девушкам в бокалы. Ему приглянулась Грация, и он с ней беспрестанно болтал, а Мария сидела молча.