Пансион благородных девиц - [2]

Еще со студенческих времен Итан был любимчиком девушек: высокий, светловолосый, симпатичный парень, который все студенческие годы исправно посещал тренажерный зал, при этом он был весьма харизматичным и раскованным, потому не жаловался на нехватку внимания к своей персоне женской половины университета. Генри во многом был похож на Итана: у него тоже были светлые волосы, он увлекался спортом, был, даже коренастее Итана, потому как ростом немного уступал ему. Но каждую свободную минуту, в отличии от друга, он стремился провести с кистью в руках. И не только потому, что он жить без рисования не мог, а еще и потому, что Генри знал, что кроме как на самого себя, ему рассчитывать больше было не на кого: учебу он оплачивал самостоятельно, подрабатывая на любой подвернувшейся работе, а первую картину он продал уже в девятнадцать лет. Скорее даже не ради выгоды, а ради самоутверждения: ему было необходимо осознание того, что его талант востребован, что он не зря посвятил себя искусству. У Итана все было иначе: на один факультет с Генри он попал не столько для того, чтобы обрести профессию, сколько для того, чтобы погрузится в свое хобби целиком. О зарабатывании на жизнь он толком никогда и не задумывался.

Но прошли годы. Форму свою Итан хоть и старался поддерживать, посещая спортзал раз в неделю, все же ему не особо это удавалось, потому как после тренировки он мог купить несколько банок пива и заглянуть с ними в гости к Генри, который, в отличии от друга, не утратил привычки следить за собой.

Все изменилось после знакомства с Оливией. Последние отношения были у Генри почти три года назад, когда его, только устроившегося на постоянную работу в агентство выпускника университета, бросила девушка, с которой он встречался полгода. Ее не устраивало его финансовое положение, а продавая за бесценок свои единичные картины в интернете, обеспечить ее так, как она того хотела, он, увы, не мог. Только теперь он понял, что все же не «увы», а «к счастью».

Оливия была другой. Она работала флористом в небольшом цветочном магазине, снимала скромное жилье, ездила на велосипеде. Деловой костюм на выставку Генри она надела потому, что была в тот день выходная, а в выходной день она предпочитала носить именно деловой стиль. Она не смогла этого объяснить Генри на первом свидании, на которое пришла в платье в цветочек на тонких бретелях. Так он окончательно для себя понял, что женской логики не существует.

Отношения развивались стремительно. Молодых людей, как оказалось, многое объединяло. Оливия также, как и Генри, была одинока: отца своего она никогда не знала, а мама, со слов Оливии, умерла, когда девочке было десять лет. Из всей родни у нее оставалась лишь одна тетка – так ее называла Оливия, но та приходилась ей даже не теткой, а двоюродной бабушкой – она была теткой матери Оливии.

Спустя три месяца ухаживания (Генри цветов Оливии не дарил, потому как они, как она выразилась, давно стали для нее работой, и удивить ее таким подарком было бы сложно), Генри предложил девушке переехать к нему.

– Брат, а как же я? – закинув ногу на ногу, держа в руках бутылку с пивом, возмущался Итан, когда узнал, что Оливия переезжает в лофт.

– Наши двери всегда будут для тебя открыты, – ответил Генри, который к пиву даже не притронулся.

– «Наши»? – Итан чуть было не поперхнулся. – Все, друг потерян! Вызывайте санитаров, Генри сошел с ума.

– Ни с чего я не сошел, – спокойно ответил Генри, переставляя мебель, – лучше помоги сдвинуть этот комод. Здесь теперь будет стоять шкаф с вещами Оливии. И не смотри так на меня! Кто меня высмеивает? Парень, да тебе почти двадцать шесть, а ты все еще живешь с мамой!

– С родителями… – уточнил Итан.

– С родителями. Какая разница? Ты не знаком с самостоятельностью и ответственностью. Временные интрижки то тут, то там не сделают тебя счастливым. Ты боишься принять ответственность за другого человека. Да что там – другого? За себя! Ты все еще не решился съехать от предков, найти нормальную работу…

– У меня нормальная работа, – перебил Итан.

– Да, но не стабильная. От заказа к заказу без постоянства, не имея сторонней помощи, не прожить. А ты рискни! Сними или купи жилье, пусть даже за отцовские деньги, если не хочешь быть в подчинении у кого-то, открой свою фотостудию, свое агентство. Ты же не дурак! У тебя же есть голова на плечах! У тебя есть стартовый капитал!

– Я – творческая личность! – мечтательно сказал Итан. – А творческие личности склонны к непостоянству. Мои родители заранее позаботились о наличии внуков, родив мне сестру. Вот пускай она за двоих и отдувается, у нее это неплохо получилось уже дважды.

– Я бы на месте твоего отца давно выставил тебя за дверь, тем самым вынудив тебя найти себе постоянную работу, – сказал Генри, продолжая один двигать комод.

– Ну, в таком случае, мой друг, я буду вынужден разбавить здесь вашу унылую, скучную компанию своей персоной, поселившись здесь третьим. Идет? – Итан отхлебнул пива, поставил бутылку и все же решил встать, чтобы помочь другу.

– Всегда будем рады, – ответил Генри.

Хватило одного рывка, чтобы двое поставили комод на его новое место.