Паноптикум Города Пражского - [65]
Я выскочил из канцелярии пана советника и в коридоре остановился. Конечно, он прав. Действительно, для чего было связывать руки? Для чего, когда это совершенно излишне? Вообще способ убийства осложнен до невероятности. Все приемы использованы, оставалось только пырнуть жертву ножом - тогда был бы полный комплект! Тысячу раз прав пан советник - дело гораздо запутанней, чем я ожидал; ах, будь оно неладно, на первый раз это, пожалуй, слишком!
Я пошел говорить с поклонником Магды. Карел Выцпалек был малоприятный субъект, типичный провинциальный ферт, с шикарной волной челки, заложенной на лоб по моде. Вполне похоже, что они с Магдой захватили себе комнату, у него была и отдельная кровать, а бедный Рохличек едва ли мог хоть что-то возразить. Однако алиби у этого субъекта было железное. Утром они проснулись поздно, потому что накануне он задержался в трактире с приятелями, у Магды потом был с ним крупный разговор, так что они немножечко повздорили, а потом долго мирились - поэтому так и разоспались... Все это он выкладывал вполне непринужденно и не без скрытого самодовольства - считая лишним делать из своих мужских достоинств тайну. Что же касается старика Рохличека, то он вообще-то старичка любил, тихий был старикан, ни во что не мешался. Он вот намеревается начать самостоятельное дело - извозный промысел, но надо припасти несколько сотенных, для старта, и он откладывает. Сперва надеялся, у Магды что-то будет, да, видно, этого не дождаться.
- Но ведь у вас любовь, так что, как вы сказали, деньги - это еще не все, - осторожно ввернул я.
Он удивленно вскинул на меня глаза:
- Любовь? Кто ее знает... Но ведь фигура у нее что надо, верно?
Это я готов был допустить и задал ему еще один вопрос:
- Рохличек вам обещал приданое?
- Какое там! Что с ним об этом толковать. Скорее с матерью, она всем заправляет. Они хотели продать сад, который возле дома, - это бы еще куда ни шло...
Короче говоря, вам требовались деньги!
Конечно. А кому они не требуются! Папаша Рохличек и то без них не мог.
На что же ему требовались деньги?
- Платить за дом, а как вы думали! На нем же долг. Это была интересная новость.
Вы знали, что он носил на фабрику деньги из сберкассы?
Само собой. Кто этого не знал.
- А вам не приходило в голову, насколько все было бы проще, если бы деньги эти пан Рохличек... ну, скажем, не донес до фабрики?
Он посмотрел на меня с некоторым недоумением:
Как можно? Ведь его бы сцапали.
Где находились вы, когда узнали о смерти пана Рохличека?
- На кухне. Магда мне давала завтрак. Немного запоздалый, правда, но накануне мы...
- Достаточно, - сказал я.
Человек этот был мне несимпатичен, поговори я с ним еще немного, я бы, наверное, начал на него кричать, вынуждая при знаться, что это он убил Рохличека, и тем, понятно, окончательно сел бы в калошу. Потому что в ответах его было что-то, застав лявшее воздержаться от скоропалительных выводов. Возможно, та непринужденность, с какой он говорил о вещах, ему мешавших: что нужны деньги, что за Магдой ему ничего не дадут... Если бы Рохличека убил он, ответы были бы не столь прямолинейны.
Я пошел к местному доктору. Рассказал, почему меня направила к нему экспертиза. Старый врач покачал головой.
- Все-таки опухоль. Не обманулись они в больнице. Странно, что он и сам об этом говорил.
- Кто и что говорил?
Сам Рохличек. Это был очень милый человек. Посещал он меня недолго. Здешняя публика по докторам не ходит - не то что у вас, в центре. Начал прихварывать, боли и разные недомогания; сначала я подумал, воспаление почек, но проходило как-то нетипично; когда же он стал неуклонно терять в весе и очень плохо выглядел, и у меня возникло подозрение: то, что прощупывается на почке, все же опухоль. Я в этой области не очень сведущ, так что направил его в больницу. Там его дня три подержали, сделали рентген и в заключении проставили, что требуется операция. Диагноз СА означает, как известно, карциному. А теперь представьте себе, что этот человек, ровно ничего не смысля в медицине, говорит мне:
Доктор, операция для меня - смерть! У моего отца так было. Это у нас семейное - рак называется.
Ну я его, понятно, отругал. Что будешь делать, если пациент дурит. Сказал, чтобы не слушал старых бабок, что это просто крупный камень в почке, хирургам надо на него взглянуть, тяжесть, которую он ощущает, подтверждает диагноз. Врач, понимаете ли, должен уметь лгать, бывает, что без этого не обойдешься. Думаю, и в вашем деле не всегда уместно резать правду-матку. Он явно мне не верил, но был такой забитый, что не решался возражать. И все-таки на операцию не шел. Я стал давать ему болеутоляющие. Вначале это помогает, на время создает у пациента впечатление, что ему легче; но скоро прежние симптомы возвращаются- тут ведь уж какая помощь! Нож и надежда, что еще нет метастазов... В общем, убийца лишь ускорил его конец. А на полгода или на три месяца - наверняка сказать никто не может.
Не оставалось ничего, как снова идти к Рохличековым. Это смахивало на хождение по кругу, но надо было привести дело к какому-то знаменателю. Я хотел выяснить, знал ли кто-нибудь из домашних о положении Рохличека и не пытался ли использовать эго в своих интересах.
